Она подняла на него свои глаза. Да, она понимала, что он не врет. Но сейчас ей было все равно. Она хотела отделить любовь от секса. Хотела, чтобы любовь была чем-то чистым. Чтобы он к ней не прикасался. Секс во всех его грязных проявлениях, безусловно, был одним из главных аспектов для нее, но как же она хотела, чтобы для мужчины, который бы действительно безукоризненно любил ее, это не было самым главным. Ей просто необходимо было это понимать.
- И ты готов любить меня даже без секса?
- Как видишь, готов,- соврал Макс.- Я же до сих пор еще продержался,- улыбнулся он.
- И что, у тебя никого не было?
- Представь себе, никого,- промолвил он, продолжая зацеловывать ее пальцы, кисти, ногти и даже продвигаясь вверх по руке.
Она была настолько польщена этими его словами, что обняла его. Он почувствовал ее совсем близко. Жар снова прилил к его телу. В висках забилась кровь. Он снова захотел обладать ей, но решил выждать лучшего момента, и пока что не усугублять ситуацию. Пусть пока думает так, как он позволяет ей это делать. А пока что он будет хотя бы наслаждаться легким прикосновением ее волос к своему лицу, и продолжать вдыхать запах ее тела.
Когда Дениел уже оторвалась от Максима, она сказала ему, что не хочет сегодня уезжать, он разрешил ей остаться и сегодня впервые они даже без разговоров просто легли спать вместе, и даже быстро уснули. Лишь проснувшись ночью, Максим уверился, что она накрыта, и заснул снова.
После этого случая Дениел задумалась о своем поведении, и решила пока не иметь непостоянных сексуальных контактов с представителями Темных. Мало ли что.
Она даже сроднилась с Максом после этого всего. Его она стала почему-то выделять среди тех, кто хочет от нее секса. Ей казалось, что он превозмогает себя, не требует этого от нее, как это было раньше. Поэтому он казался ей удивительно чистым и святым.
Он постоянно ухаживал за ней. Она стала чаще приходить к нему домой. Если ей становилось плохо, при любой, даже минимальной боли, он, пользуясь возможностями, данными Организацией, исцелял ее. Он готовил еду, приносил ей напитки в постель, всячески опекал ее. Она даже привыкла к этому. Особенно к тому, что каждую ночь перед сном, если она оставалась у него, он ее накрывал. Правда, ее смущало, что в некоторые дни, стоило ей проснуться, когда она открывала глаза, она видела перед собой Макса, который не спал. А лишь сидел и наблюдал за ней, пока она спит.
Ей от этого всего становилось не по себе. Было какое-то гнетущее ощущение. В нем самом, в его квартире. Она проклинала себя за то, что некогда околдовала его, сделала приворот. Более того, Лика говорила, что неизвестно когда, но это неизбежно: это заклятие все равно ударит по ней бумерангом. Все вернется вспять. И в разы больше. Она опасалась этого. Никто ведь не хочет платить по счетам. Особенно, зная, что платить надо собой за что-то плохое. Даже к Лике она стала приходить с Максимом. Однажды она удивилась, обнаружив, что в гостях у Лики уже находились Борис и Макс, когда она пришла навестить подругу.
- Не знала, что ты знаком с Борисом,- обратилась она к Максу.
Он в ответ развел руками и лишь пошел с ней поздороваться, обнял ее, и они с Борисом покинули основную комнату, отправившись на кухню, чтобы дать возможность девушкам пообщаться между собой. Зайдя в кухню, он придумал просьбу для Бориса: пойти в магазин за новыми напитками, а сам устремился поближе к девушкам.
Встав в коридоре у входа в комнату, где они сидели, Максим прислушивался к тому, о чем же Дениел разговаривает с Ликой. До него сначала лишь долетали обрывки фраз. Затем он уже конкретно понял, что Дениел рассказывает о том случае, когда он усыпил ее. Дослушав все до конца, он уверенно вошел в комнату и включился в разговор.
- А что ты чувствовала после всего этого?
Обе девушки встрепенулись и уставились на него.
- Не хорошо подслушивать, Максим,- возмутилась Дениел.
И они обе тотчас замолчали.
- Почему же вы перестали разговаривать? Эй, так не интересно. Продолжайте,- обратился к ним он.
- Да не очень хочется говорить о личной жизни при других.
- Да я все равно уже все слышал.
В этот момент Дениел захотелось зашвырнуть в Максима чем-то тяжелым.