Дверь заскрипела так, что сердце чуть не выскочило, но ничего не случилось, даже лошади в денниках не заржали. Только рыжий мерин всхрапнул навстречу, а потом ткнулся в плечо, зажевал губами ухо. Его и возьмет: Красавец — старичок мудрый, а ее Камея молодая и слушается через раз.
— Чшш, Красавец, чшш, милый. На вот, не шуми только.
Салема сунула ему припасенное яблоко. Красавец, схрумкав угощение, дал накинуть уздечку и спокойно вышел вслед за хозяйкой. Но, когда уже почти все трудности побега были позади, а до цели — ближайшей заросли деревьев — осталось всего-то пара шагов, кто-то вдруг окликнул:
— И куда мы собираемся на ночь глядя?
Отец.
Как?! Откуда он здесь? В один миг ее бросило в жар, потом в холод, колени и пальцы задрожали, а дыхание сперло как после бега.
— Отец?.. — только и смогла она ответить.
Неужели, знает?!
— А я за тобой от дома слежу. Увидел, и думаю: куда это моя дочурка собралась так поздно, одна, да еще и в канун праздника? — улыбнулся отец.
Нет, не знает. Салема осторожно выдохнула. Да и откуда бы? Про побег она только одной Лолии рассказала, а как она на свидания сбегала, никто, кроме Гайи, не видел. Отец, наверное, думает, что она с Нарайном вообще едва знакома.
Значит, случайно увидел и пришел? Может же такое быть?! Салема молилась, чтобы так и было. Ведь просто уйти из дома — не преступление. А что оделась как селянка… может и не заметит? Да и праздник только завтра — рано наряжаться.
Все еще обойдется… Тем более, что отец казался благодушным, да к тому же не совсем трезвым — глаза нездорово блестели и запах куцитры чувствовался за несколько шагов.
— У… меня дела. Важные, — она изо всех сил старалась казаться спокойной, но получалось ли — не знала. Оставалось только надеяться, что ее ответ прозвучал не слишком жалко и виновато. Хотя, конечно, разве убедят Геленна Вейза просто «дела», хоть и «важные». Он же наверняка захочет знать, что это за дела, и в подробностях.
— И что же это за дела на ночь глядя?
А вот тут она оплошала: правдоподобную историю, зачем бы ей понадобилось куда-то ехать из дома на закате, не придумала. А теперь, дрожа от страха, разве сообразишь?
— Дочка, я ведь не просто так спрашиваю, — Отец по-прежнему больше уговаривал, чем требовал. — Если и правда все так важно, то, может, нам вместе поехать? Быстрее уладим.