- Возможно. Но ты не был на моем месте. Не тебе судить.
Гарден замолчал. Я тоже не знал, что сказать. Искренность – такая вещь, которой все желают, а, получив, не знают, что с ней делать.
- Ответь мне на один вопрос. Только честно, - я всё-таки решился. – За что ты мстишь Дару?
Повисла тишина. Я уже думал, Гарден не ответит, когда он заговорил:
- Потому что после всего, что произошло, он жив. А я умер. Я мертв, Дагеор. Ты разве не понимаешь?
Дверь скрипнула, я обернулся. В камеру вошли четверо стражников и человек в черном со свитком в руках. Это еще что за комедия? Человек развернул свиток и прочитал:
- Киримус дер Гарден, Эленций Азареус, Аланел эр Дагеор, вы признаны виновными в государственной измене и приговариваетесь к смертной казни через отравление. Приговор привести в исполнение немедленно. Подписано его величеством кроном Арантии Дарентелом сегодня.
Что? Я ослышался? Или лежу где-нибудь после боя без сознания, а воображение играет со мной злые шутки?
- Подождите! – воскликнул Ленор. – Это какая-то ошибка. Дайте мне поговорить с братом! Я всё ему объясню.
- Привести в исполнение немедленно, - повторил судейский.
Так это правда? Ничего, выберемся. Надо только выбрать правильную иллюзию. А Гарден – менталист. На нас ограничители не надели. Справимся.
Один из солдат внес в камеру поднос с тремя бокалами. В каждом на дне плескалась мутная жидкость. Сейчас!
«Пей», - прозвучало в голове. Я старался сопротивляться, попытался поставить блок, но магия после боя была на ноле. Рука сама потянулась к бокалу. Ленор испытывал то же самое, потому что он сжал виски и присел на пол. Гарден? Киримус опередил меня. Он взял бокал и залпом осушил.
- За вас, господа, - отвесил нам шутливый поклон. – Увидимся в следующей жизни.
Горький настой обжег язык. Я запрещал себе его глотать, но тело повиновалось неведомому кукловоду. Последнее, что увидел – искаженное лицо Ленора, потянувшегося к бокалу. «Надо же, какая нелепая смерть», - пронеслась в голове последняя мысль, прежде, чем я упал.
Глава 40
Восстание