Наводчик словно очнулся и кинулся к костру, к которому мертвяки опасались приближаться. Вдвоем они начали тыкать в скелетов и те отмахивались мечами, пока Петя не отрубил одному голову, а второго не поймал за копье (топор пришлось бросить в траву) и не дернул на себя, лишая того равновесия. Безголовый неожиданно быстро сгорел, от него остался только прах, да еще голова и рука, которая пыталась ползти к девчонке, испуганно глядевшей на то, как суставы пальцев цепляются за траву и землю и все ближе приближаются к ней. Она поджала ноги и с ужасом ждала, когда же мертвяк доберется до нее, как вдруг рядом с ней приземлился квадратный гном, спрыгнувший откуда-то сверху и не отшвырнул пинком руку. Он подхватил какую-то трубу, загремев железом и кинулся на подмогу орку, который уже обезглавил двоих и теперь их тела пылали ярким костром. С широкого размаха гном хрястнул по щиту последнего оставшегося скелета и просто вдолбил того в землю – мертвяк шлепнулся на задницу, ему в голову сунули сразу две головешки и тот запылал. Красные огоньки в глазах погасли и тело быстро превратилось в прах.
- Надо сжечь остатки. – Петя стал разыскивать разлетевшиеся по полю кости. – Откуда они здесь взялись?
- А тебя не интересует, как они могли передвигаться и сражаться? - спросил его Шаман.
- Главное, что их можно убить. – Парировал сержант, рыская в траве. – Вот ты где, - он подхватил черепушку и поднял за свод, чтобы клацающая челюсть не смогла его укусить. – Ты смотри-ка еще живой. – Петя рассматривал его как в музее.
- Бедный Йорик. – Грустно возвестил Мелкий, тыкая головешкой в ногу скелета.
- Похоже, Дездемона не успела помолится на ночь. – Произнес Петя, неся черепушку к танку и кивая в сторону девчонки. – Иначе откуда бы они тут взялись?
- Вовремя ты. – Сказал Шаман Тормозу. – А то храпел так, что из пушки не разбудишь.
- Зачем так говоришь, слушай. – Ответил тот. – Услышал стрельбу, вылез, а вы тут с мертвяками забавляетесь.
- И что, жутко не было? – спросил его эльф.
- Было. – Кивнул гном. – Но сержант вон как лихо с ними расправлялся, так что я подумал, чем я хуже?
- Я себе все штаны уделал. – Пожаловался Мелкий. – Надо бы постирать.
- Шутишь?