Однако, по возвращении Голицыных в Карабиху участились встречи, а к шестьдесят второму году дело о цареубийстве расцвело пышным цветом. К шестьдесят третьему — нашелся исполнитель из числа тех, кто поддерживал крестьянские восстания. И теперь все зависело лишь от простого мужика, готового возвести дуло пистолета на своего государя.
***
Российская Империя, год 1863, август, 14.
Карета мягко покачивалась, и вновь зачитавшаяся почти до самого рассвета Катерина тщетно боролась со сном, пытаясь сохранить ясность рассудка. Не так долго осталось ехать: вот уж за окном показался Старый базар, раскинувшийся на Успенской площади. А значит, скоро цокот копыт стихнет, и дверца распахнется перед графской усадьбой, где уже с самого утра дожидается ее приезда Елизавета Христофоровна. Решение навестить графиню Шувалову с дочерью, отдыхавших в Таганроге каждое лето, пришло столь стремительно, что едва успевшая вбежать в гостиную усадьбы Шуваловых, где Ирина и распрощалась с сестрой, Катерина спешно поприветствовала жениха и, даже не объяснив своего странного вида, предложила сейчас же выехать, дабы не терять времени. С учетом расстояния между Карабихой и Таганрогом, им бы и без того пришлось провести в пути более десяти суток. Отчего княжна передумала ехать в Петербург, она и сама не знала: неведомая сила звала в почти незнакомый Таганрог, посетить который она отказывалась несколько лет. Препятствовать подобному решению никто не стал, и тут же была заложена личная графская карета, пока гостья меняла платье на одно из тех, что принадлежали Елене Шуваловой – старшей сестре ее жениха.
– Милейший, останови экипаж! — в некотором роде неожиданно для самой себя обратилась к извозчику Катерина, чем вызвала изрядное удивление на лице сидящего рядом с ней Дмитрия.
– Кати, тебе дурно? — с беспокойством во взгляде осведомился он у невесты, удостоившись отрицательного покачивания головой.
– Я очень хочу прогуляться, если ты не против, – дожидаясь, пока повозка остановится, она поправляла бант на шее, вечно норовящий развязаться.
– Тебе составить компанию?
— Нет нужды, – с улыбкой отказала жениху Катерина, прежде чем ступить на землю и захлопнуть дверцу кареты. Шум улицы, который изрядно приглушался в повозке, тут же заполнил все пространство вокруг. И когда лошади тронулись с места, увозя не согласного, но не желающего спорить с девушкой графа Шувалова, Катерина ощутила ту самую пьянящую свободу.
Выезды в одиночестве папенька девочкам не позволял, поэтому везде княжон должен был сопровождать или брат, или жених, или дядюшка Борис Петрович. Любая возможность оказаться за пределами уезда без надзора воспринималась как подарок судьбы, причем, куда чаще случавшийся, если спутником становился Дмитрий, знающий, сколь сильно иначе может на него обидеться невеста. Сказать по правде, княжна не имела склонности к ссорам — любые недомолвки с близкими людьми она старалась пресекать на корню и сглаживать всяческие неловкие ситуации, а потому и к пустым обидам не тяготела. И единственный момент, что всегда оставался за ней: свобода, пусть и мимолетная.