Папенька мертв. Его расстреляли. Она зря послушалась Елену, выжидая время. Папеньки больше нет. Папенька. Мертв.
— И Вы осмелились нарушить приказ Его Императорского Величества, оставшись в России, — не преминул отметить шеф жандармов. — Вы знаете, каким будет наказание за неповиновение?
— Василий Андреевич, прекратите пугать девушку, — напомнил о своем присутствии цесаревич, — то, что князь Голицын оказался замешан в этом, еще не клеймит его детей. Как бы то ни было, мы обязаны ей жизнью.
— Николай! — государь одернул сына, однако получил в ответ лишь упрямый взгляд, в котором отчего-то на миг промелькнули жесткие нотки, присущие покойному Николаю Павловичу.
— Papa, Вы сами хотели, чтобы я принимал участие в этом. Так позвольте выразить свое мнение, — вновь обернувшись к Долгорукову, Николай продолжил, — князь Голицын, безусловно, заслужил строжайшего приговора, однако, каким бы ни было решение относительно его участи, применительно к княжне оно должно быть смягченно. И Императрица согласится со мной.
Возможно, упоминать о том, что государыня также желала лично выразить благодарность той, которая уберегла, пусть и случайно, цесаревича от гибели, было излишне рискованно, но судя по едва заметной перемене в лице Императора, фраза достигла цели.
Напряженное молчание, заполнившее комнату после слов цесаревича, можно было разламывать на куски. Быть может, тогда бы Катерина смогла сделать полноценный вдох, а не ловила редкие крупицы воздуха, радуясь тому, что не надела привычного платья: жесткий корсет, старательно затягиваемый служанкой, уже привел бы к обмороку. Что и говорить — мода на такие ситуации определенно не ориентировалась. То, что она стоит сейчас перед государем в мужском мундире, девушку волновало мало: в сравнении с известием о папенькиной смерти иное меркло. Все те фразы, что прозвучали минутами ранее здесь, сеяли панику в душе княжны, не готовой смириться с мыслью о вине папеньки в каком-то страшном заговоре.
— Хорошо, — Александр взглянул на сына, прежде чем обратиться к Катерине. — Где Вы остановились, княжна?
— У дядюшки, Бориса Петровича Остроженского, — не желая впутывать в свои авантюры Шуваловых, она умолчала об их причастности к её побегу.
— Василий Андреевич, пусть Ваши жандармы сопроводят княжну. Приказ остается в силе.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — прищелкнув каблуками и отрывисто кивнув, начальник Третьего Отделения выразительно покосился на Катерину, про себя уже начавшую шептать молитву Богородице. — Екатерина Алексеевна, следуйте за мной.
— Отец!..
— Я не отсылаю княжну в Петропавловскую крепость, если Вы еще не поняли, Николай, — прервал протест сына Император. — Она остается в России. Как только дело полностью прояснится, я, как и обещался, учту заслуги княжны. Или же Вы полагали, что я сейчас же произведу ее в фрейлины Вашей матери в знак своей благодарности?
— Никак нет, Ваше Величество, — стушевавшись, отозвался Наследник. Мягко захлопнувшаяся за спиной Долгорукова дверь поставила точку в этом разговоре, но не в истории.