Второй подполковник сразу же подошёл к Андрею и вместо приветствия потребовал документы, что ничего хорошего не предвещало. Терехов достал из полевой сумки пакет и молча ему вручил. Тот начал ковыряться в бумагах с видом, словно его подташнивало.
— Чем занимались здесь сержант Рубежов и рядовой Ёлкин? — вдруг спросил он, не отрываясь от документов.
— Несли службу, — отозвался Андрей.
— А конкретно?
— Насколько понимаю, патрулировали границу. Ходили в дозоры...
— И проводили с вами топографические работы, — встрял другой подполковник, явно начальствующий над первым.
Терехов глянул на Жору: у того от ночных полнолунных скитаний и бессонницы мешки под глазами набрякли, словно с глубокого похмелья. Взгляд заторможенный, отстранённый — не поймёшь, что хочет и куда глядит.
— Солдаты предлагали помощь, — нашёлся Андрей, — в свободное от службы время. Я отказал.
— Почему?
— Не профессионалы. Пришлось бы обучать недели две. А нас сроки поджимают.
— А как же вы один работаете? — взъелся подполковник. — Мы имеем представление, что такое топография.
— Я не один, — спокойно ответил Терехов. — Работаем с напарником. Документы на него у вас. Зовут Севастьян Кружилин.
Подполковники вопросительно переглянулись, а Жора наконец-то сфокусировал рассеянный взгляд на своём однокашнике — в нём тоже стоял крупный знак вопроса.
— Ваш напарник болен, — заявил подполковник, листая бумаги, — и находится в Новосибирске на обследовании.
— Давно выздоровел и вернулся.
— Где же он сейчас? — язвительно спросил начальствующий. — Временно отсутствует? На рыбалку пошёл? Нужду справляет? Придумайте что-нибудь.
Терехов в ответ усмехнулся и открыл дверь кунга.
— Спит. Прописали здоровый сон. Изволите полюбопытствовать?
Севе стало жарко, он скинул спальник и спал беспробудно, с ядрёным глубоким сопением, переходящим в храп. Один подполковник не утерпел, заглянул в кунг и пожал плечами.
— Наврали «солдаты удачи», — уже без апломба произнёс другой. — Вот стервецы!
И как-то враз из обоих вылетел инспектирующий надменный дух. Жора тоже встряхнулся, глаза не просто ожили — загорелись от любопытства, однако промолчал в присутствии начальства. Речь шла явно о солдатах, покинувших место службы.
Подполковник вернул документы, и тон его показался даже заискивающим.
— Андрей Александрович, не припомните, о чём они говорили между собой? Может, что-то обсуждали?
Ему предлагалось сейчас вломить сбежавших погран-цов, которые, по всей видимости, наехали на Репьёва, пытаясь скрыть истинную причину, побудившую их писать рапорты на увольнение до срока.
— О женщинах, — ухмыльнулся Терехов. — Что ещё обсуждают солдаты?
— Может, об одной женщине? Конкретной?
Андрей намёк понял.
— Называли какие-то имена, я не вникал...
— Ланда?
— Нет, от этих про такую не слышал.
— А вообще слышали?
— Кто же на Укоке про неё не слышал? — самодовольно ухмыльнулся Терехов, изображая искушённого обитателя плато.
— Упоминали шаманку, алтайских духов?
— О них здесь все говорят — болтовня всё.
Начальствующий подполковник был удовлетворен,
но этот все ещё приставал с вопросами.
— Ничего странного не заметили в поведении военнослужащих? Неадекватные действия, бредовые идеи, психические отклонения? Вы человек наблюдательный...
Терехов изобразил лёгкое раздражение: