***
Когда войска, возглавляемые королём и двумя его старшими сыновьями, скрылись из вида Мабрика, он ещё долго смотрел им вслед. Фиона, наблюдая за мужем, знала, что он не простит себе, если будет отсиживаться в замке, пока его родные и подданные проливают кровь. После того как отец сказал Мабрику остаться, тот замкнулся в себе. Никто не понимал, что с ним происходит, и не знал, какие мысли у него в голове. Но Фиона знала, что скоро что-то произойдёт. И она была права!
На следующий день после отхода войск Мабрик ходил весь день отстранённым от всех, и даже Фиона не могла до него достучаться. Он не пришёл на завтрак, пропустил обед… После обеда его никак не могли найти в дворце. Но наступил ужин, и, когда накрыли на стол, в зал вошёл Мабрик в сопровождении главы городской стражи, что-то усердно обсуждая.
Конан Мурэй, служивший главой стражи Зелёного города уже десять лет, был седым мужчиной сорока пяти лет. Крепкое телосложение и большой боевой опыт сделали его незаменимым, и у короля никогда даже мысли не возникало о его замене. Конан, как обычно, был облачён в белые латы стража, из которых, как казалось, не вылезал с тех пор, как их надел.
Мабрик сел рядом с беременной Фионой и трёхлетним сыном, не прекращая свой разговор. Конан Мурэй, севший рядом, не уступал ему в многословии.
— За пару месяцев невозможно стать рыцарем! — сопротивлялся Конан.
— А я говорю, что возможно! — кричал Мабрик, не обращая никакого внимания на сидящих за столом. — И ты мне в этом поможешь!
— Но это займёт очень много времени! — не уступал тот.
— А мы не будем его терять! — улыбнулся принц. — После ужина сразу начнём!
— Тогда тебе придётся отказаться от подобного рода увлечений… — ответил Конан, отодвигая тарелку с жареными свиными рёбрышками и подсовывая картошку с салатом.
Мабрик злобно посмотрел на него, но увидев, как тот растерялся, дружелюбно обнял и засмеялся во весь голос.
— И всё-таки он сделает из меня воина! — сказал он, повернувшись к Фионе.
Быстро расправившись с непривычным ужином, Мабрик, всё так же сопровождаемый начальником стражи, вышел из обеденного зала, направляясь на первую тренировку.
Поздно вечером, придя весь в синяках, Мабрик долго не мог уснуть, размышляя о предстоящем. Теперь его дни будут наполнены тренировками и жуткими диетами. Теперь он будет засыпать с болью от ушибов и просыпаться с болью мышц. Но цель оправдывает средства.
***
Когда Фиона выводила последние буквы, заметила, что Мабрик уже проснулся и с интересом наблюдает за ней.
— А что ты делаешь? — нежно спросил он, улыбаясь.
— Я дополняю твои записи историей о тебе… — растерянно ответила она. — Ты совсем о себе не пишешь…
— Ты дополняешь меня и в жизни, и в книге… — засмеялся он. — Обещаю, что я исправлюсь!
— Ну тогда передаю тебе записи обратно! — смеясь она отдала свёрток.
Мабрик, быстро прочитав написанное, одобрительно улыбнулся и, сев поудобней, обмакнул перо в чернила.
***
Валиус Фоткельн сидел на маленьком балконе, пристроенном к его кабинету, и смотрел на бескрайние леса, раскинувшиеся вокруг Фотриса. Замок, расположенный в центре города, представлял собой узкую, вытянутую вверх усечённую пирамиду, на вершине которой находилась смотровая вышка. Недавно спустившийся оттуда страж сообщил о вступлении войск Комильса По на их земли, и лёгкий дымок, поднимающийся вдалеке над лесом, оповещал о том, что первая деревня уже предана огню.
Земля в лесах вокруг Фотриса болотистая, а идущая по мощёным дорогам армия станет отличной мишенью для лучниц, которыми славился род Фоткельнов с самого начала своего существования.
Говорили, что раньше, когда рода Фоткельнов ещё не было, два близнеца-брата Форкельна, Димитр и Каалис, постоянно спорили, не находя общего совершенно ни в чём. Димитр любил тяжёлые доспехи и верного коня, а Каалис предпочитал лёгкую защиту и молниеносный лук. Димитр ходил в рукопашную на кабана, а Каалис бил оленя в глаз со ста метров.
Но вот однажды два брата сошлись в одном — в любви. Молодая Милана Кааринди, представительница одного из богатейших домов Зелёного королевства, который в настоящее время остался лишь частью истории, влюбила в себя обоих братьев. Она была красива, стройна, обладала пышными золотыми волосами. Взгляд её изумрудных глаз сводил с ума мужчин, но она отказывала всем.
Когда два брата сошлись в споре за руку Миланы, та сказала, что останется с тем, кто будет сильнее на поле боя. Но братья понимали, что не могут противостоять друг другу, ведь возьми Каалис в руки меч — и брат тут же разрубит его, но, реши Димитр взяться за лук, дойти до своей точки прицельной стрельбы он уже не успеет. Тогда Каалис решил подарить брату счастье и ушёл строить свой город среди лесов, в котором в последующие годы жило множество поколений Фоткельнов, а сама фамилия была изменена Каалисом, не способным произносить букву «р». С тех пор символом дома Фоткельнов стала лучница.
— Отец, лучники на своих боевых позициях! — доложили пятнадцатилетняя Моника, единственная дочь Валиуса и Калиссы.
Моника оказалась одета в очень откровенный костюм, который невозможно было назвать защитой. Зелёные кожаные сапоги, доходившие чуть выше колен, коротенькие шорты и приталенная блузка, сделанные из варёной кожи всё того же цвета, подчёркивали стройность её прекрасного юного тела. Сильно загорелая кожа рук и ног была покрыта тоненькой сеточкой, сплетённой из льна и украшенной палыми листьями. Такой камуфляж по её распоряжению носили все лучницы в Фотрисе. Её каштановые волосы были заплетены в длинную аккуратную косу, достающую до поясницы. Лёгкий лук уверенно лежал в правой руке.