Когда Набисы расселись на свои места, по толпе прокатилось волнение — одно место осталось пустым. Марк, Цеко, Карина и Мона Набис заняли свои места, но место Грэга Набиса оставалось пустым. Это могло означать только одно…
Марк Набис дал знак готовности судье, уже не молодому, но такому же громкогласному, как и прежде.
— Сегодня состоится суд над убийцей Мирко Набиса! — прозвучал натренированный годами голос. — Много лет правосудие ожидало своего часа, и вот он настал!
Волна одобрения прокатилась по толпе гулким ором. Жители Трибоса всегда славились своей преданностью семье Набисов, и горе в их семье тогда накрыло трауром весь город и его окрестности.
— Его судьёй и вершителем правосудия станет тот, кто по праву достоин нести сие бремя! — продолжал судья. — Поприветствуем лучшего рыцаря последних трёх лет, младшего сына лорда Набиса, Грэга Набиса!
Толпа взревела. В одном конце турнирного поля появился всадник на стройной гнедой лошади, одетой в лёгкую золотую броню. Сам рыцарь также был облачён в золотые доспехи с изображением герба дома Набисов на плаще. Большая башня, вышитая на белой ткани, развивалась на ветру. Голову закрывал шлем, не позволяющий видеть красивое молодое лицо — копию своего отца.
С другой стороны поля показался второй всадник. Он сидел на большом и сильном чёрном коне, порода которого большинству была неизвестна. Конь фыркал и бил копытом, что пугало лошадь Грэга, хотя она и была привыкшей к такого рода турнирам. Сам всадник был одет в чёрные доспехи из мелких металлических пластин, соединённых в виде сплошной кольчуги. Дмитрий отказался от полных доспехов, предпочтя свободу движений надёжности брони.
— Господин, разрешите начать суд? — спросил судья.
— Да свершится правосудие! — сказал Марк Набис, разрешая начать поединок.
— Волей богов, господина и народа прошу вас сойтись в смертельном поединке! — приказал судья. — Да свершится правосудие!
Оба всадника подняли боевые копья и, перекинув их поперёк шеи лошадей, бросились друг на друга. Конь Дмитрия оказался сильней, выносливей и значительно больше лошади Грэга, но та была приучена к поединкам и знала манеру боя своего всадника.
Грэг направил своё копьё прямо в грудь противнику. При удачном попадании тонкие пластины легко разойдутся под остриём копья, обретающего огромную силу от скорости двух несущихся навстречу лошадей. Голова Дмитрия была не закрыта, и Грэг знал, что, подними он копьё в направлении головы противника, и бой можно считать оконченным. Но единственный наследник дома Набисов славился своей честью и не мог пойти на такой поступок.
Дмитрий осознавал, что боевое копьё не заметит его брони. Опыт прожитых военных лет с излишком компенсировал отсутствие опыта турнирных соревнований. Остриё копья, направленное ему в грудь, неумолимо приближалось. Дмитрий знал, что длина их копий одинакова, и остриё его копья коснётся брони соперника в тот же момент, когда копьё противника пронзит его грудь.
Времени оставалось мало. Всадники приближались. Зрители замерли в ожидании. На их взгляд, всё было решено, когда осуждённый надел не ту броню.
И вот они встретились. Раздался страшный треск ломаемого копья, но в следующее мгновение всадники уже скакали в разные стороны, целые и невредимые.
Грэг не мог поверить своим глазам. Он видел, как остриё его копья приближается к самому сердцу противника… Но в последнее мгновение Дмитрий, вспоминая слова Камира Сиолань и правильно рассчитав движение противника, прогнулся всем телом назад и лёг на круп своего коня. Рост коня сыграл в пользу Дмитрия, и копьё, направленное с лошади, уступающей ему в росте, прошло вверх, всё больше удаляясь.
Копьё Дмитрия, дрогнувшее при уходе от удара, скользнуло по нагруднику и, не выдержав удара, сломалось пополам.
Всадники снова оказались в разных сторонах турнирного поля. Грэг, поняв, что у его противника больше нет копья, последовав правилам турнирного боя, выкинул своё и достал всё это время висящий сбоку меч. Хорошо заточенное лезвие блеснуло на солнце.
Дмитрий в ответ вытянул из-за спины свой меч, мерцающий голубыми прожилками. Второй меч пришлось оставить, ведь по правилам разрешено пользоваться только одним. Долго думать он не стал и предпочёл новый клинок старому.
Всадники вновь поскакали навстречу друг другу, подгоняя пятками лошадей. Несколько мгновений — и площадь охватил звон металла. Удар был очень сильным, и Грэг, не удержавшись в седле, упал на землю.
Дмитрий, лишь чудом оставшийся на коне, медленно развернул коня и немного приблизившись слез.
Грэг встал. Тело болело.
— Не думал, что ты так долго продержишься! — сказал он, жалея теперь, что на нём тяжёлые доспехи.
— Но это ещё не конец… — Дмитрий пошёл на сближение.
Вновь противники сошлись в схватке. Мечи блестели на солнце, заполняя всё вокруг своим металлическим пением. Грэг был ловок и силён, но никак не мог достать до противника. Дмитрий был старше противника, но это тот случай, когда молодость уступает опыту.
Лезвие лёгкого меча, горящего голубым светом, легко резала сталь доспехов Грэга. Каждый удар молодого Набиса с лёгкостью парировался. Он чувствовал, как кровь стекает по телу.
Дмитрию не доставляло огромного труда сражаться с Грэгом. Нет, конечно, он был силён и грамотно обучен, но нет ещё такой школы в мире, которая поспорила бы с школой Сион-Лао. Чудесный меч прекрасно лежал в руке и, невесомый, словно воздух, изумительно его слушался. Каждый удар прорезал броню соперника. Если бы только Дмитрий захотел, бой давно бы уже закончился, но он не хотел убивать…