Лес, занимавший все владения Фоткельнов, на первый взгляд казался пустым и спокойным, но на самом деле в нём располагалось множество деревень, как восстановленных после войны, так и новых. Также среди ветвей деревьев были раскинуты тайные подвесные переходы, по которым постоянно перемещались патрулирующие округу лучницы.
Мабрик, не отрывавшийся от окна с того момента, как они въехали на территорию Фоткельнов, внимательно всматривался вверх, желая отыскать хоть одну из этих троп. Но все попытки были тщетны. Моника, некогда лучшая из лучниц Фотриса, а возможно, и всего Зелёного королевства, часто рассказывала об устройстве этих троп, и король понимал, что, не знающий их расположения, он не сможет их отыскать и при дневном свете.
— Опять ищешь их? — усмехнулась Моника, наблюдая за ним.
— Иногда мне кажется, что я их вижу, но потом понимаю, что это не так… — ответил Мабрик, не отрываясь от окна.
— Зато хоть оставил свои бумаги! — заметила Фиона.
Король наконец отвлёкся от своего занятия и, задумчиво посмотрев на супругу, сказал:
— Ты права! Я теряю время впустую!
Он взял свечу и, тщательно закрепив её в подсвечнике, приделанном у окна, начал перекладывать свои записи в поисках нужного места.
— Дорогой, сейчас очень темно! — возразила королева, но, увидев грозный взгляд мужа, заботливо добавила. — Глаза же испортишь…
— Мы уже скоро доедем, — ответил он. — Ничего с глазами не станет!
Перо клюнуло в чернила, и скоро уже буквы стали превращаться в слова, составляющие нанесённые на бумагу предложения.
***
Когда войско Комильса По подошло к лесу Фоткельнов, перед ним встал тяжёлый выбор. Он прекрасно знал, что по лесу перемещаются патрули лучниц, которые являются более страшным противником, нежели охраняющие Фотрис копейщики и мечники. Ближайший путь до стен города, который предстояло ещё захватить, лежал через сам лес, но тогда разрозненное войско, даже если сможет миновать болото, станет лёгкой мишенью для точно бьющих стрел.
Второй путь был длиннее и шёл по проложенным в лесу дорогам. Так войско могло держать строй, и поднятые щиты спасли бы множество жизней. Но кроме потери драгоценного времени, которое могло позволить Дормину Форкельну прийти на подмогу, этот путь также угрожал часто расположенными деревнями, жители которых были опасны.
Выбрав второй путь, огромное войско со скачущим с копьём в руках всадником, изображённым на многочисленных знамёнах, растянулось по узкой лесной дороге. Стоило первым солдатам ступить в лес, как сверху посыпались стрелы.
— Поднять щиты! — скомандовал Комильс, окружённый огромными щитами, которые несли его оруженосцы.
Колонна закрылась щитами, став похожей на панцирь длинной черепахи. Стрелы продолжали сыпаться сверху, теперь лишь изредка попадая в цель.
— Держать строй! — и место павшего солдата тут же занимал другой.
Множество зелёных стрел торчали из щитов, пронзив нарисованного на них скачущего всадника.
Когда на дороге попалась первая деревня, в ней не оказалось ни одной женщины — все они, несмотря на умения, взяли в руки луки и теперь обстреливали своих врагов. Мужчины же, вооружившись тем, что попало под руку, встретили их боем, оставив свои жизни, нанеся незначительный, но урон.
— Сжечь всё дотла! — команда была не столь необходима, ведь солдаты и без того уже поджигали разграбленные дома.
Один из солдат, молча наблюдая за происходящим, смотрел, как у дома, в котором он ещё несколько месяцев назад был гостем, упала крыша. В нескольких шагах от него стояли три его товарища по оружию, спорящие о дорогих часах, подаренные им же,другу, который теперь лежит вместе с остальными сопротивляющимися.
Так началась война, отсчитывающая не пыльные шаги походного марша, а невинные человеческие жизни, отданные за прихоть господ.
***
По тоненьким, сплетённым из веток, закреплённых крашеными льняными верёвками, мостикам бегали, перепрыгивая с ветки на ветку, лёгкие лучницы, патрулирующие лес.
Лучницы Фоткельнов разделялись на стационарных, ведущих стрельбу со специальных площадок, и патрулирующих.
Одна из таких патрулирующих бригад, недавно миновав очередной стационарный пост и заполнив колчаны, вновь бежала по маршруту следования войска Комильса По. Во главе этой «молодой бригады», как их называли остальные, стояла Моника Фоткельн.
«Молодая бригада» состояла из трёх девочек, ровесниц Моники. Рыжеволосая Кристи была самой маленькой и юркой из них. С его маленького курносого лица, покрытого веснушками, никогда не сходила улыбка. Виорра, черноволосая девушка с бледной кожей, наоборот, всегда была серьёзна, что забавляло её подруг. Но вместе они были лучшей бригадой лучниц и теперь, высаживая стрелу за стрелой, очередной раз доказывали это.
Стрелы Фоткельнов были разработаны по идее Моники и в сочетании с прекрасными луками, выполненными по заказу Валиуса Фоткельна по просьбе дочери имели такую силу, что, выпущенные метким выстрелом «молодой бригады», пробивая щит, ранили врага разлетевшимся наконечником.
Лучники По, не зная, где их противники, стреляли наугад, выбирая то место, откуда, по их мнению, прилетали стрелы. Такая тактика была действенной против стационарных бригад, но патрулирующие бригады почти не несли потерь, лишь изредка сталкиваясь с шальной стрелой.
— Они скоро дойдут до города… — заметила Виорра.
— Наша задача, чтобы как можно больше из них остались на дороге! — ответила Моника, перепрыгивая на очередную ветку.
— У меня три стрелы. — Кристи сделала ещё один выстрел, сваливший очередного врага. — Теперь две. Нам надо на стационарку!