— Кто это сделал? — с ходу спросил Дмитрий.
— Не твоё дело! — ответил кто-то из толпы.
— Выбирайте: или мы отправим на суд одного убийцу, или всех вас! — продолжал он.
Рыцари переглядывались, не понимая, кто стоит перед ними. Они предполагали, что это какой-нибудь родственник лорда Набиса, но никто не видел его раньше.
— А ты справишься с нами? — с вызовом спросил Сиглир.
— А ты проверь…
— Они все за ведьму! — неожиданно раздался крик из толпы, и другой голос поддержал: — Бей их!
Толпа рванула вперёд, и совсем скоро незащищённые крестьяне с топорами и вилами столкнулись с рыцарями в тяжёлых доспехах с мечами в руках.
Бой был неравный, на каждого защитника приходилось около десяти нападавших. Дмитрий бился с Сиглиром, вооружённым топором. Ещё шестеро, четверо из которых были с вилами, поддерживали своего предводителя с разных сторон.
Через несколько минут площадка перед церковью была залита кровью. Тела убитых сельчан лежали, разрубленные тяжёлыми мечами. Дмитрий видел, как один из рыцарей, получив вилами в шею, где был небольшой просвет в броне, упал. Его тут же окружили и добили, не зная жалости. Второй рыцарь, стоявший справа от него и прикрывавший натиск с той стороны, пропустил движение одного ловкача, сорвавшего с него шлем, и тут же упал с топором в голове.
Кровавая битва продолжалась дальше. Крестьян становилось меньше, но и рыцари падали один за другим. Подаренная броня хорошо спасала от ударов топора, но незащищённое лицо постоянно надо было закрывать, что доставляло немало хлопот.
«Ну что же ты медлишь?» — думал Дмитрий, отбивая очередной направленный в голову удар, когда поредевшая толпа отошла в сторону, освободив путь к конюшне. Он знал, что долго сдерживать натиск не получится, ведь на тот момент против пятидесяти крестьян оставалось только три рыцаря и он.
И тут дверь церкви приоткрылась, и настоятельница Мирра, всё это время беспомощно наблюдавшая происходящее, вбежав внутрь, вывела Алису, указав ей на конюшню. Та, не смея перечить, побежала в указанную сторону.
Дмитрий почувствовал, как на душе стало немного легче, но тут он заметил фигуру, отделившуюся от толпы. Мужчина с топором, заметивший девушку, также побежал в сторону конюшни. Дмитрий не мог последовать за ним, ведь бой ещё не закончился, и к тому же в этот момент пал ещё один рыцарь.
Алиса бежала без оглядки, как её и просили Дмитрий с матушкой Миррой. Она не знала, что в этот момент опытный лесоруб, бежавший за ней, остановился и, прицелившись, кинул топор…
Но в этот момент заметившая мужчину настоятельница ударила его палкой, и топор не попал в цель. Вместо этого он, пролетев в нескольких сантиметрах от Алисы и вырвав клок, ударился о землю и, отрикошетив, пролетел ещё несколько метров.
Алиса оглянулась и увидела, как преследовавший её, поднявшись с ног, одним ударом свалил старую настоятельницу и вонзил ей в грудь нож.
— Мама! — взревела Алиса.
В этот момент сильнейшая волна энергии, излучаемая ею, пошла в сторону битвы, откидывая и убивая всех на своём пути. Заметив это, сражающиеся остановились и бросились в разные стороны. Ярость и боль Алисы, преобразованные в магическую энергетическую волну, были безмерны и не знали жалости. Догоняемые ею крестьяне и рыцари умирали от сильнейшего удара.
Дмитрий, понимая, что он вряд ли попадёт в исключение, не раздумывая, прыгнул в колодец, находившийся в нескольких метрах от него.
***
Когда всё успокоилось, Дмитрий, успевший схватиться за цепь, служащую для поднятия ведра с водой, вылез наверх. Вокруг не было никого живого. Пройдя по месту битвы, он направился в сторону, где последний раз видел Алису.
Девушка лежала на земле без сознания. Её дыхание было очень слабым, и сначала Дмитрий решил, что она мертва. Убедившись в обратном, он поднял её с земли и, принеся в конюшню, посадил на своего коня перед собой, придерживая её одной рукой. Лошадь Алисы послушно последовала рядом с ними.
Когда Церковь уже осталась на горизонте лишь маленькой точкой, Дмитрий решил устроить привал и, положив Алису на плотное покрывало, развёл костёр.
***
Несколько часов прошло, когда Алиса очнулась. Дмитрий в это время сидел у костра и, о чём-то думая, смотрел в пламя. Он не заметил, как девушка подошла к нему. Она села рядом, ощутив тепло и уют, и, положив голову на плечо, заплакала.
Весь ужас пережитого был воспринят ею только сейчас. До этого она была не в себе и не осознавала, что происходит. А теперь… Теперь весь её мир рухнул, оставляя за собой лишь боль и неизвестность.
— Расскажи мне ещё что-нибудь о себе! — вдруг попросила она, надеясь, что это её хоть немного отвлечёт.
— Обязательно! — ответил он. — Но не сейчас… Сейчас тебе нужно поплакать…
Она ещё сильнее прижалась к нему, ощущая свою слабость и принимая горе. Она плакала, не скрывая слёз, вспоминая всю свою прошлую жизнь, которую уже никогда не вернёшь.
И долго ещё так сидели они, согреваемые пламенем костра и погружённые в свои думы. Долго ещё она плакала, осознавая, что теперь единственным близким для неё человеком остался он, тот, кто уже не единожды спасал её жизнь и кто сейчас сидит рядом с ней, обняв и согревая не только пламенем разведённого им костра, но и теплом своего сердца.
Так они и уснули.