***
Продовольствие поступало в армию Золтана Микена без перебоя. Сначала это удивляло его, ведь его отец никогда не отличался особой щедростью, и каждый кусок хлеба, как и каждая вещь, которые были уничтожены в устроенном Карчетти пожаре, дались при подготовке к наступлению немалыми силами. Но вскоре ему пришло письмо от Киры, в котором она писала, что его отец, долго пролежавший в постели, недомогая от серьёзной болезни, скончался. Далее следовала просьба передать ей право на временное управление Гротецом, чтобы навести там порядок к его прибытию.
Смерть отца Золтан пережил гораздо легче, чем мог предположить, ведь они не были близки, и, не задумываясь, на правах нового главы дома издал свой первый указ, в котором Кире Моутрес, должной по его возвращению стать Кирой Микен, давалось полное право на управление городом и всей территорией, принадлежащей дому Микенов, вплоть до его возвращения.
Но Золтан находился далеко от дома, на самой границе его земель, и не мог знать, что Кира уже установила в городе свою власть, для официального подтверждения которой оставалось только согласие её любимого лорда, которого интересовало только приостановленное наступление.
А наступление армии Золтана Микена задерживалось уже на неделю. Глупо допущенный пожар, который тогда казался сущим пустяком, в деле оказался огромной потерей, за которую Карчетти заплатили слишком дёшево. В этом пожаре сгорела большая часть взятой с собой пищи, и огромное число доспехов и вооружения было повреждено.
Но теперь, когда при помощи его Киры из Гротеца сплошным потоком шло всё необходимое, Золтан вновь готов был пойти в наступление.
— Строй войско! — сказал он своему помощнику Лоулису Горну, дослушав его доклад о полной готовности.
***
В это время в Гротеце, окружённая преданными ей прислужницами, сидела Кира Моутрес. Все они были знакомы ей с самого детства, ещё с тех самых времён, когда они маленькими девочками бегали по каменным улицам подземного города. Многие из них до недавнего времени были прислужницами старого Марека Микена, ублажающими его извращённую фантазию своими красивыми телами. И это подтолкнуло их занять место рядом с ней.
— Вам письмо, моя леди! — сказала смуглая черноволосая Моулла, протягивая конверт.
Кира знала, что это письмо от него! Она очень сильно любила Золтана, и, убрав с его пути старого извращенца-отца, она проложила им дорогу в лучший мир.
— Передай письмо управляющему! — сказала она Моулле, даже не вскрывая его.
Она знала, что её любимый не мог ей отказать. И её догадку подтвердил лёгкий толчок, который она почувствовала вновь. Но это была тайна! Тайна для всех, в том числе и для Золтана, который, по её мнению, должен был скоро вернуться.
***
Дописав последнее слово, перо плавно соскользнуло по бумаге в сторону, оставив на ней ровную полоску, уходящую от точки на край листа. Выпав из свалившейся руки, оно тихо упало на пол кареты. Мабрик уснул…