– Вы что-то знаете? – спросил он. Мне даже показалось, что он удерживает себя от того, чтобы подскочить и начать расхаживать по комнате.
Я кивнула и снова закусила губу. Вздохнула поглубже, прогоняя неуместную сейчас меланхолию подальше. А потом просто закатала рукава платья, протягивая свои руки к нему.
– Это... – запнулся Охтарон.
Надо же, до этого даже то, что он лишился руки, не вызвало в нём особых эмоций, зато сейчас я могла наблюдать весьма интересное выражение лица. Проще говоря, эльф явно был потрясен тем, что увидел. Его глаза расширились, и даже рот немного приоткрылся в удивлении.
Если бы можно было, я бы точно рассмеялась, но понимала, что мой смех сейчас совсем не поймут, а если и поймут, то обязательно неправильно. Я и не заметила, что Охтарон немного приподнялся над кроватью. А потом рухнул обратно, резко выдыхая и закрывая глаза. Не знаю, какие мысли были у него в голове, но выглядел он неважно. Я вернула на место ткань на руках, ожидая, что будет дальше. Интересно, что он сейчас думает? Какие предположения строит? Выходит, Охтарон и сам не знал, что женат? Как так вышло? И как жрецам удалось поженить нас без нашего присутствия?
– Расскажите мне всё, что вы знаете об этом, – открыв снова глаза, попросил он.
Перед тем как начать свой нехитрый рассказ, я налила себе травяного отвара, который тут заменял мне чай. Пока готовила его, размышляла о том, что стоит говорить, а о чём я буду молчать. Всё-таки кое-что рассказывать ни к чему. К таким вещам я относила и то, что у меня есть память о другом мире. Ни к чему это. Может быть, когда-нибудь, если мы станем, например, друзьями или же в этом будет сильная необходимость, я расскажу. Но точно не сейчас.
– Меня зовут Ульрика Хольм, – начала я, присаживаясь на табуретку рядом с кроватью. Кружку с отваром поставила на колени, грея о толстые бока немного замерзшие пальцы. Хм, с сосудами, что ли, не в порядке что-то? Или просто замерзла? Или это от некоторого волнения?
– Хольм? Дочь барона Вилмара Хольма?
Я удивилась. Надо же, а я всегда думала, что у нас небольшое баронство, о котором никто и не помнит. Кроме сборщиков налогов, естественно. Те и о полуразрушенном сарае в каком-нибудь глухом уголке планеты и то помнят.
– Да. Мой отец погиб. Недавно. На войне с Долимией. Вместе со всеми нашими воинами.
Вспоминать об отце было все еще больно, поэтому я замолчала, пережидая, когда тугой комок в горле рассосется. Плакать перед Охтароном категорически не хотелось. Эльф молчал, и я была даже благодарна ему за то, что он не выражает фальшивого сожаления и не говорит, что ему жаль.