– Эвелина Нийтон, средняя дочь герцога Нийтона, главного казначея. Влюбилась в тебя как кошка, делала все, что скажешь и не проболталась отцу, что для нее – прямо подвиг, – равнодушно выдвинул предположение – скорее, уверенность – я.
Ректор молча вышел из камеры.
Итак, мы остались в узком, практически чисто семейном кругу.
Монгард растерял всю свою браваду и теперь лишь жалко сжимался на своей койке.
– Ты будешь бродить по Грани в поисках Ладонора до тех пор, пока не упокоится последняя душа, которую ты задел своим действием или бездействием за всю жизнь, что отведена тебе, – никогда не думал, что умею так шипеть, но получилось сильно. – Вот тебе мое последнее слово, Ирвери Монгард.
В проклятье я вложил весь свой резерв, а он был полон (на что я обратил внимание только сейчас).
Перестроившись на магическое зрение, я видел, как моя Магия отделилась от меня, как вложилась в размытый силуэт его тела. А еще я видел, как каждый присутствующий отдал не менее половины своего запаса (а недостатком насыщенности никто не страдал) сформированному мною проклятью.
Контур тела неудавшегося властелина мира стал вполне четким: можно было даже различить глаза и волосы.
Я перешел на обычное зрение, и картина не изменилась: проклятье продолжало висеть в воздухе. Оно получилось не просто сильным. Вероятнее всего, сейчас мы наблюдали формирование самого мощного посмертного проклятья, и если не во всей истории Иреоса, то за последние века точно.
Облако энергии медленно поплыло к адресату, но он даже не дернулся. Хорошо образован: знает, что такое проклятье настигнет его в любом случае.
Энергия втянулась в его тело, а мне стало чуть легче. Совсем чуть-чуть. От осознания того, что теперь виновный во множестве бед целой страны – а может, целого мира и моих бед, в частности – не уйдет от справедливого даже по меркам наших законов наказания.
Я попытался спрыгнуть со стула, но был настолько вымотан, что неловко приземлился на пузо.
Молча поднялся и побрел прочь из камеры. И из этих казематов. И с территории Университета.
Вся семья потянулась за мной, оставив Монгарда наедине с его новым положением.