На нем нашлась записка: «Делайте, что хотели!». Без подписи, на обычном клочке бумаги. Я позвал всех, кто был в доме. Открывать футляр пришлось Миту, как единственному, кто может не бояться большей части проклятий и защитных плетений.
Как только Ритен получила под нос диадему из футляра, она неуловимо изменилась.
Так же менялась Гелата, когда перед ней стоял сложная, но разрешимая задача...
Какое-то время Ритен просто смотрела на диадему, обнюхала ее, потом опасливо тронула лапкой. Потом, видимо, выяснив все, что хотела, потребовала вынуть камень из оправы. Только я собрался открыть рот, как Ора с помощью крохотной искорки вывернула камень с его законного места.
Нашему внимаю предстал чистый янтарь из каких-то водных пород. Ровный эллипсоидный камень довольно интенсивно светился рыжим цветом.
Ритен обошла камень, не прикасаясь к нему. Понюхала и тронула лапкой. Потом уселась рядом и, шумно сопя, стала плести какое-то заклятье.
Все, что я смог разобрать в ее плетении – это то, что заклятье из поисковой группы, и то, что оно заберет крайне много энергии. Поэтому я, особо не размышляя, залез под кровать и вытащил заначенный «на всякий случай» накопительный камень, один из которых Гела когда-то (выпросила-то у отца она несколько) спрятала в своей комнате. Причем, спрятала так, чтобы я тоже мог без эксцессов его взять.
Камень перекочевал к лапам Ритен, она даже глаз не скосила.
Плетение она закончила через сорок минут, что вообще необычайно долго для любого типа заклятий любого уровня сложности. Получилось красиво, как сложное кружево умелой мастерицы, и я оказался прав: реализация такого плетения требует неприлично много энергии.
– Морел, давай, – тихонько произнесла она, но в гробовой тишине ее было слышно так, будто она орала в мегафон.
Морел сел с другой стороны от камня и опустил на него уже готовое плетение.
Подчиняясь ему, из камня вылетел ярко-красный огонек, и камень тут же перестал светиться.
Вытащили кровь, на которой крепилось заклятье, да не просто так, а вместе с самим наложенным заклятьем таким образом, чтобы вложенная капля крови оставалась информативной.
Это сильно. Мне до этого еще как от Астрономической башни до небес.
Огонек поднялся к готовому плетению и замер посередине, как я теперь увидел – занял свое место.
Само плетение в туже секунду начало очень медленно приобретать красный цвет.
Минут через десять его напитали силой, осталось только активировать. Накопитель улетел на «Ура», как и весь резерв Ритен и Морела. Даже Мит немного пожертвовал.
Ритен послала слабый-слабый магический импульс, который активировал плетение.
Из сформированного кружева сразу вытянулось множество зеленых цвета молодой листвы лучей, которые скользнули куда-то за пределы комнаты и дома, а может – и страны.
– Теперь ждем. Лучи будут отсекаться и гаснуть, пока не останется один. Или два. Или столько, на какое количество частей разделили ее тело, при этом сохраняя в нем жизнь, – мрачно пошутил (или не пошутил?) Морел.
– Когда останется последняя нить, пойдем по ней. Нет, дядя Ромуль, – ответила на мой только зародившийся вопрос Ритен. – Порталом нельзя. Только немагические методы.
– Подготовьте предмет, на который мы закрепим заклятье на время его использования, – попросил в пространство Лэй.