как вампиру не нужно дышать, очень помогает, по крайней мере, моя челюсть никогда
не устанет.
— Верно, — усмехнулась я. — Ты, вероятно, мог бы заниматься этим всю ночь
напролет, не так ли?
— Зачем? — Сверкнул он глазами. — Ты бы хотела этого? Ты готова кончить снова,
Эддисон?
Я прикусила губу, чувствуя, что начинаю нервничать.
— Я... Я не думаю. И удивлена, что тебе удалось довести меня до оргазма.
— Здесь не только моя заслуга, — прошептал он, слегка улыбаясь. — Ты достаточно
доверилась мне и ослабила контроль.
Я вздохнула:
— Да, но ты заставил меня. Не могу поверить, что позволила тебе сделать это после
того, что случилось прошлой ночью. Я пообещала себе больше не оказываться в
подобной ситуации.
Корбин встал рядом с кроватью. Я подвинулась, освобождая для него место.
— Самое сложное — сдержать обещания, данные себе, — прошептал он,
поворачиваясь на бок, лицом ко мне. — Скажи мне, Эддисон, ты согласна нарушить
ещё больше обещаний?
— Какие обещания? — Я беспокойно заерзала. Мы лежали в постели лицом друг к
другу, и сейчас наш разговор весьма походил на интимный. Как бы странно это ни
звучало,
— Ну, я не знаю... — Корбин замолчал, скользя длинным пальцем по моему плечу и
вниз, по изящной талии, от чего я задрожала. — Возможно, обещания о том, кого ты
полюбишь. Кому доверишь своё сердце.
— Корбин... — Мои плечи напряглись, я ощутила давление в глазах,
сигнализирующее о начинающейся головной боли. Мы не можем говорить об этом
сейчас, просто не можем.
— Эддисон, — чуть усмехнулся он, от чего мое раздражение вновь вернулось, но всё-
таки я не смогла удержаться от ответной полуулыбки. — Нам не обязательно говорить
об этом сейчас, если ты не хочешь, но я хочу, чтобы ты кое о чем задумалась: когда ты
опустила щиты, я увидел тебя настоящую. И знаю, ты заботишься обо мне больше,
чем хочешь признать.
— Это... не правда, — прошептала я. — Я не знаю тебя.
— Ты знаешь меня как никто другой веками, — прошептал он серьезно. — Ты знаешь
меня достаточно хорошо, чтобы довериться мне.
— Это не так. — Я покачала головой.
— О, да. — Он вопросительно приподнял бровь. — Если ты не доверяешь мне, то
почему позволила использовать на тебе гламур? Если не доверяешь мне, то почему так
сладко кончала, пока я упивался твоим маленьким нежным естеством?
От этого возбуждающего, неприличного разговора я покраснела и заёрзала, отчаянно
стараясь сменить тему.
— Если говорить о том что ты использовал на мне гламур, — сказала я, отводя взгляд
в сторону. — Кто та девушка, которую я видела в твоём разуме? Та с волосами, как у
меня, что держала на руках ребенка и плакала?
Корбин вдруг неожиданно стал совершенно серьезным:
— Ах, она. — Он быстро сел и подтянул колени к груди. Положив одну руку на
колени, посмотрел на камин в другом конце комнаты. В нём сегодня не горел огонь,
лишь слабо мерцали в темноте несколько раскалённых углей. Мне показалось, что
Корбин стал вдруг очень печальным.
— Да, она, — сказала я и тоже села. Теперь затронув эту тему, мне очень хотелось
услышать его ответ.
Корбин вздохнул и очень надолго замолчал. И когда я уже не ожидала услышать от
него эту историю, он заговорил:
— Она была моей женой, некоторое время. Мы поженились за год до того, как я
переродился во тьме.
— Правда? — нахмурилась я. — Как это произошло?
— Меня обратили насильно, — мрачно ответил Корбин. — Вампирша, что сделала
это, тогда путешествовала, проезжала через то место, где я раньше жил, и я ей
приглянулся. Её не волновало, что у меня имелась молодая, прекрасная жена, в
которую я был отчаянно влюблён. Она хотела убить Джанет, но я не позволил, ну, как