выкрутиться.
— Не без существенных хлопот и расходов, — усмехнулся Корбин. — Любой другой
аудитор давно бы сдался, но ты оказалась полна решимости заставить меня заплатить.
— Я желала, чтобы все вампы заплатили, — прошептала я, глядя вниз. — Заплатили за
то, что случилось с Тейлор.
— Но я один из них, — тихо произнес Корбин. — И если я не ошибаюсь, сейчас ты
больше не ненавидишь меня так же сильно, как раньше.
— Возможно, нет, — ответила я, смотря на него. — Но это не изменит того, кто мы
есть. Не изменит, что я человек, а ты вампир.
— Я мог бы привязать тебя ко мне кровью, — пробормотал Корбин. — От этого ты
станешь более выносливой. И секс между нами стал бы менее рискованным.
— Но всё-таки абсолютно незаконным. Подобная связь соединит нас вместе навсегда, сделает меня практически бессмертной, — заметила я, нахмурившись.
Как и следовало ожидать, Корбин просто отмахнулся от части с нарушением закона.
— Что плохого в бессмертии?
— Ничего, за исключением того, что мне придется наблюдать, как вся моя семья
стареет, как все, кого я знала, умирают, — сказала я. — А что я скажу коллегам по
работе, когда они спросят, почему я не старею? Моё начальство сразу же поймет, что
происходит, и за связь с врагом меня выпнут с работы. Если я позволю тебе
образовать со мной эту кровную связь, могу сразу же положить свой жетон им на стол.
— Чем ты занималась, прежде чем сделала целью своей жизни преследовать и убивать
мой вид? — спросил Корбин. — Ты говорила, что получила степень по литературе.
— Могла бы. — Я отвернулась. — Но так и не дописала свою диссертацию.
— Тогда покончи с этим, — осторожно убеждал он её. — Оставь в прошлом свою
ненависть к вампирам и занимайся тем, что действительно любишь. Только не говори
мне, что действительно наслаждаешься всеми этими бесконечными проверками,
кровавыми сценами преступления, казнями...
Честно говоря, я не любила ничего из выше перечисленного. На самом деле в
последнее время я ещё сильнее возненавидела всё, что связано с моей работой, но не
собиралась признаваться в этом Корбину.
— Я должна отказаться от своей работы и стать твоей послушной женушкой? —
потребовала я ответа, стараясь высвободить руки из его хватки. — Ты поселишь меня
в самом дорогом пентхаусе в городе и будешь навещать, когда тебе приспичит
потрахаться?
Корбин нахмурился:
— Ты знаешь, что всё было бы не так, Эддисон. Ты могла бы жить со мной или я с
тобой. При условии, что позволишь мне кое-что поменять в твоём доме. А именно
обустроить светонепроницаемый бункер для безопасного дневного сна.
На одно безумное мгновение я на самом деле рассматривала его предложение. Не
оставалось никаких сомнений в том, что между нами что-то происходило. Неужели
электрической искры, что я ощущала каждый раз, стоило ему прикоснуться ко мне,
достаточно, чтобы бросить свою работу, свою семью... да всю свою жизнь? Кроме
того, последние шесть лет я защищала закон, разделяющий вампиров и людей в
основных сферах жизни. Неужели я действительно готова спустить всё это в унитаз и
переметнуться? Готова ли я жить с Корбином и рисковать каждый раз во время секса, что он не слетит с катушек и не убьет меня? После всех тех сцен кровавых
преступлений, которые видела?
Неужели я схожу с ума?
— Нет, — ответила я наконец, вздохнув. — Мне жаль, Корбин, но нет. Признаю,
между нами что-то есть. Какая-то... странная химия. Но я не могу отказаться от своей
жизни и всего, что за этим стоит, чтобы жить с тобой.
— И это твоё окончательное решение? — Он смотрела на меня серебристо-голубым,
серьезным и бесконечно грустным взглядом. — Подумай, Эддисон... хорошенько
подумай, прежде чем откажешься отдать мне своё сердце. Подобная любовь —
редкость, случившаяся со мной лишь дважды за четыре сотни лет. Первую любовь я
не уберег и не собираюсь терять тебя.
— Мне жаль, — прошептала я, с трудом сглотнув образовавшийся в горле комок. —
Но я не могу. Пожалуйста... просто отпусти меня.