— Как ты делал, когда лечил меня? — Я медленно, очень медленно стягивала трусики
вниз по бедрам.
— Точно. — Его глаза полыхали от похоти, когда я обнажилась.
— Признай, Корбин, тебя волновало не исцеление. Ты просто жаждал попробовать
меня на вкус, — обвинила я его и, избавившись от трусиков, отбросила их в сторону.
— Я волновался, что мог причинить тебе боль, — запротестовал он, когда я оседлала
его и стала медленно подниматься вверх по его телу. — Но признаю, мне безумно
хотелось вылизать твои маленькие нежные складочки. Хотел убедиться, так ли ты
хороша на вкус, как и на запах.
— Тебе нравится мой аромат? — спросила я, вспомнив, что совсем недавно тоже
самое думала о нем. — Правда? Потому что я не пользуюсь парфюмом.
— Аромата твоих кожи и волос достаточно, чтобы я возбудился, — прорычал он. — И
теплый женский аромат твоего лона... — Он облизнул губы, сверкая глазами от
страсти. — Это сводит меня с ума, дорогая. Ты понятия не имеешь, с каким трудом я
отпустил тебя той ночью. После того как попробовал, я так сильно хотел тебя
трахнуть.
— Что ж, на этот раз ты сделаешь и то, и другое, — пообещала я и встала на колени по
обе стороны от его головы. — Так тебе нравится?
— Опустись на моё лицо, — приказал он. — Освободи мои руки, я хочу дразнить твои
соски, пока пирую на тебе.
Я задрожала от желания, но ни за что не сняла бы с Корбина наручники. Едва ли это
безопасно. Даже с серебряными цепями и наручниками, истощающими его силу, и
проклятый кол, поедающий его душу, Корбин всё ещё оставался самым
могущественным вампиром.
— Боюсь, что сегодня вечером обойдемся без рук, — легкомысленно заявила я,
зарываясь пальцами в его волосы. — Скажи мне, чего ты желаешь, Корбин, и я дам
тебе это, клянусь.
— Вкусить твои складочки — вот всё, чего я жажду сейчас, — прорычал он. — Приди
ко мне, Эддисон, прекрати дразнить и приди ко мне. Я хочу, чтобы ты села на мой
язык.
Я выполнила просьбу Корбина, опустилась на его рот, вздрогнула, почувствовав его
горячее дыхание между ног. Сейчас я ощущала себя настолько горячей, страстной,
чувствовала, как мои внешние губки расходятся сами по себе, раскрываются, давая
Корбину доступ к моим гладким, чувствительным внутренним лепесткам. Наконец-то, мы соединились.
Он прижался губами к моей сердцевинке, и настала моя очередь стонать. Я ожидала, что Корбин начнет вылизывать меня, но вместо этого он просто целовал... целовал
меня так нежно и мягко, как если целовал мои губы. Сначала он медленно покрыл
поцелуями внешние губы влагалища, затем скользнул внутрь, накрывая открытым
ртом пульсирующий клитор.
— Корбин... боже, — простонала я. — Что ты делаешь?
— Люблю тебя, дорогая, — прошептал он, на мгновение отрываясь от меня. — Как
только смогу за оставшееся время.
Я хотела ему сказать, что, возможно, у него есть больше времени, чем он думает, но не
осмелилась раскрыть свои карты так быстро. Если он заподозрит, что я что-то
задумала...
— Люби меня сильнее, — потребовала я, зарываясь пальцами в его волосы и
направляя его туда, где нуждалась в нем больше всего. — Заставь меня кончить,
Корбин. Пожалуйста, мне нужно кончить.
Он взглянул на меня расширенными от удивления глазами, а затем улыбнулся.
— С удовольствием, госпожа, — пробормотал он, и я почувствовала, как он начал
ласкать меня языком.
Я застонала. Корбин вылизывал меня длинными, медленными движениями от входа в
лоно до клитора. Время от времени останавливаясь и уделяя особое внимание клитору, то обводил его кончиком языка, то жадно всасывал в рот, доводя меня до
полуобморочного состояния от наслаждения. Всё мое тело дрожало от напряжения, я
задыхалась. Ощущала, как внизу живота всё сильнее и сильнее закручивалась спираль