В «Жар-птице» было многолюдно. Все столики, между которыми сновали шустрые официантки, занимали разномастные посетители. Отовсюду слышались голоса и громкий смех, в воздухе витал спертый запах табака и выпивки. Среднего сорта таверна пользовалось большой популярностью у рабочих и желающий расслабиться после тяжелого дня.
За дальним столом, стоящим в самом углу, сидели двое.
— Ты в этом абсолютно уверен? — спросил Грэм своего собеседника, глаза которого алчно блестели.
— Почти… не сказать, чтобы совсем, но…
На стол с глухим стуком упали еще две серебряные монеты.
— Вспомнил! — мгновенно оживился мужчина. — Я как раз сидел у окна и видел, как среди прочих, идущих в академию, была девка, с ног до головы замотанная в темный плащ. Я еще тогда удивился — зачем она так вырядилась в такую-то жару?
— Она точно вошла в ворота академии?
— Ну… не то чтобы я видел, все ж таки таверна стоит далековато... — вновь зачастил он.
Грэм понятливо хмыкнул, и на столешнице появился один золотой.
— Да-да, абсолютно уверен! — энергично закивал собеседник, подрагивающей от жадности рукой придвигая к себе деньги. — Приятель, с которым мы здесь сидели, как раз за ней пошел — по пути было. Он потом говорил, что видел, как она в академию пошла. Поступала, поди.
Удовлетворившись ответом, Грэм осчастливил мужика еще парой монет и покинул таверну. Выйдя на улицу, он с удовольствием вдохнул свежий воздух, который после минут, проведенных в кабаке, казался невероятно приятным.
Теперь сомнений не оставалось — та, кто расплатился с хозяйкой постоялого двора серьгой Джолетты, на следующий день прибыла в академию. Рабочий был уже третьим свидетелем, это подтвердившим. Цветочница, чья лавка располагалась по соседству с постоялым двором, видела, как вышедшая из него фигура в плаще пошла в направлении рынка. Торговка фруктами сообщила, что она миновала площадь и пошла дорогой, ведущей на окраину. А теперь выяснилось, что рабочий заметил ее среди толпы, стекающейся к воротам академии. Единственная загвоздка состояла в том, что никто из них не сумел рассмотреть ее лица. Да и в дни поступления в академию прибыло столько народу, что вряд ли кто-то из преподавателей или студентов сумеет припомнить, кто во что был одет. К тому же, перед тем как пытаться поступить, плащ она наверняка сняла, в таком случае эта единственная зацепка становится практически бесполезной.