— Кажется, нашел, — внезапно произнес ректор, остановившись на странице одной из самых объемных книг.
Джолетта придвинулась ближе и жадно впилась глазами в текст, однако не смогла разобрать ни слова.
— Что здесь написано? — нетерпеливо спросила она.
Ректор пробежался взглядом до конца страницы, несколько секунд помолчал, а затем передал суть:
— Здесь сказано, что феи могут менять облик по собственному желанию. Но у них есть одна особенность, которую не может замаскировать ни одно заклятие, — глаза ярко-голубого цвета.
— У нищенки глаза точно были голубыми! — подтвердила Джолетта. — Но этого все равно мало… да в академии сотни голубоглазых адептов и профессоров!
— Вы не дослушали. Помимо этого, при свете полной луны кожа фей мерцает. — Лосгар зачитал несколько строк. — Лишь в это время они не властны менять обличье. Белоснежная кожа, словно сотканная из тысяч сверкающих крупинок, сияет в темноте. Она подобна мелким каплям росы, отливающим жемчугом при зыбком голубоватом свете.
— Какие метафоры! Да эту книгу просто поэт писал! — не сдержалась от колкости Джолетта. — Следующего полнолуния ждать почти месяц, да и старух… то есть фея вряд ли станет появляться на людях в это время. Так что, по существу, толку от этой информации никакого.
В этот момент раздался легкий шелестящий звук, и на стене стали появляться очертания двери, через которую они попали в эту комнату. Синхронно обернувшись, ректор и Джолетта увидели вошедших Нику и лорда Грэма.