- Твоя жена присмирела? – спросил сэр Ламорак, он же – Бон, когда они с Годриком расположились в полдень в беседке, прихватив с собой холодного пива из погребов Дарема и солёное печенье.
Прежде чем ответить, Годрик взял из плоской корзины печенье, хитро свёрнутое узелком, и подставил кружку сэру Шаттле, который разливал пиво.
- Норовистых кобылиц усмиряют шпорами и плетью, - глубокомысленно сказал Годрик.
- Неужели ты бил её плетью! – изумился сэр Шаттле. Он был самым юным по сравнению с друзьями и самым доверчивым.
- Ну конечно, Шеймс, - подхватил сэр Ламорак, - ещё и шпорами ей засадил. Поглубже, - тут он покосился на Годрика, проверяя, как тот отнесётся к подобным словесным вольностям.
Но Годрик молчал, задумчиво уставившись в кусты жимолости, окружавшие беседку, и прихлёбывая пиво. Даже если бы у него было желание объяснить друзьям свои чувства и мысли, не справился бы. Ибо как объяснить, что с некоторых пор думаешь о жене не как о навязанном тебе странном существе, а как о соблазнительной женщине. Красивой и… желанной. И если разумом ты понимаешь, что не такой должна быть твоя подруга, то что-то в тебе самом отказывается подчиняться доводам разума и упрямо гнёт свою линию.
Пчёлы вовсю сновали над жёлтыми цветами жимолости, и Годрику подумалось, что эти юркие создания очень похожи на Эмер из Роренброка – больно жалят, но в хоботках скрывают мёд.
- Вот где вы укрылись, добрые сэры! – раздался голос, от которого все трое подскочили, как ужаленные. Что касается Годрика, он от неожиданности выплеснул пиво себе на котту и теперь с проклятьями смахивал капли с одежды.
В беседку вошла Эмер, держа на руках щенка. Собака была откровенно уродливая – коротконогая, с длинной мордой и вислыми ушами, но хозяйка Дарема смотрела на неё с любованием.
- Как вам нравится Флир? Посмотрите, какие у нее мощные челюсти и лапы! Эта сука далеко пойдёт, скажу я вам, - она присела на скамью рядом с Годриком, тот покосился в сторону жены, но ничего не сказал.
Добрые сэры Бон и Шеймс запоздало вскочили, приветствуя миледи, и она им милостиво кивнула.
- Я специально прослежу, как ее будут тренировать, - продолжала Эмер доверительно, тыча щенком чуть ли не в лицо Годрику и его друзьям. – Вот эти подпалины на морде говорят, что сука будет злой, как стая бешеных лисиц. Она чудесна, правда?
Флир зарычала и попыталась ухватить Годрика за палец, а потом замолотила хвостом, учуяв запах съестного.
- Убери псину, - попросил Годрик, - мы трапезничаем, если ты не заметила.
- О! Заметила, конечно же, - широко улыбнулась Эмер. – Что пьете? Готова поспорить, это брюн с каштанами. Пиво темное, пузырьки пены мелкие – точно, брюн и каштаны.
- Вы хорошо разбираетесь в пиве, - вежливо сказал Бон.
- Не только в пиве, я и в винах разбираюсь, - весело махнула рукой Эмер. – Завяжите мне глаза – угадаю сорт винограда и год сбора. Это врожденное, - добавила она скромно.
Годрик громко фыркнул, показывая, насколько он верит подобным россказням. Близость жены беспокоила его. Слишком живы были воспоминания о вчерашнем, когда она предстала перед ним полностью обнаженной, прикрытая лишь водопадом распущенных кудрей, похожая на мать всех женщин, которая, если верить преданиям, не носила одежды вовсе. А теперь она села совсем рядом, так что через одежду можно было ощутить тепло её тела, и это было совсем лишним.
- Если ты высказалась, то тебе пора вернуть суку на псарню, - сказал Годрик ровно, - отправиться на кухню и там щеголять знанием вин.
- На кухне справятся без меня, - беззаботно заверила его Эмер. – Слуги в Дареме понятливые, схватывают всё на лету – мне это очень нравится. Ещё бы и ты был со мной поласковее, муженёк! – она игриво ущипнула Годрика за ляжку, в аккурат за то самое место, куда не так давно ткнула вилкой.
- Эй, полегче! – прикрикнул он, меняясь в лице.