Вечером хозяйская мыльня была хорошо протоплена, и Эмер явилась за выигрышем. Она ждала каких угодно хитростей со стороны мужа, но слуги пропустили ее без оговорок, и сам Годрик уже сидел на скамейке, стягивая сапоги.
- Ты только помогаешь, - возвестил он, когда Эмер переступила порог. – Подаешь скребок, простыню и стоишь на расстоянии пяти шагов.
- Какой пугливый, - Эмер надула губы, но послушно встала в сторонке.
Вокруг плавали клубы пара, поднимавшиеся от дубовой бочки, в которую слуги бросили оловянные плашки, нагретые на жаровне. Сквозь пар Годрик виделся, как медведь-оборотень – большой, широкоплечий, с вьющимися от влаги волосами. Искусно выкованная огромная ванна уже была наполнена горячей водой, и на поверхности плавали розовые лепестки.
- А кто помогал тебе мыться до меня? – спросила Эмер невинно, пробуя воду кончиками пальцев. Больше всего она боялась услышать про миловидных служанок, до которых были так охочи благородные господа
- Вообще-то, до тебя я предпочитал мыться в одиночестве, - сказал Годрик.
- Ну конечно… - пробормотала Эмер под нос и подошла к столу, на котором оставили корзину с порошком мыльного корня, притирания и масла, пучки душистых трав и кувшин с охлажденной водой и подогретым вином со специями.
- Мой оруженосец отлучился по делам, - сказал Годрик.
Хотя жена не требовала объяснений, он почувствовал необходимость высказаться:
- Обычно мне прислуживал он.
- Вот и отлично, - подхватила Эмер, несказанно довольная, что обошлось без служанок. Кто знает, может, Годрик и врал, только ей очень хотелось верить в эту ложь, и она безоговорочно поверила. Но дело затевалось не для того, чтобы проверять, целомудренным ли было поведение супруга до свадьбы, и Эмер перешла в наступление. - Раздевайся, - приказала она, наливая в высокий серебряный бокал вина и салютуя им. – Хочу получить обещанное.
Годрик медлил, и было понятно, что платить выигрыш ему не по душе.
- Или хочешь, чтобы я помогла тебе раздеться? – мурлыкнула Эмер, любуясь, как играют блики свечей на поверхности бокала.
- Упаси яркое пламя! – сразу же ответил муж.
Он стянул котту и бросил её на пол, стараясь не смотреть на жену. А Эмер смотрела. Смотрела поверх бокала, прижавшись губами к серебряному краю и забыв отпить. Вот на пол полетела рубашка, а Годрик взялся за поясной ремень, готовясь спустить штаны.
- Даже глаза не опустишь? – изумился он. – Поистине, ты – самая бесстыдная женщина, какую я только видел.