- Зачем ты здесь? – спросил Годрик недовольно. – Не подходи ближе, искра попадет на платье, вспыхнешь, как пучок соломы.
Сказал – и только потом понял, что заговорил с одной женой, словно бы не заметив мачехи и сестры. А все потому, что думал об этой несносной рыжей. Об этом пустобашенном маяке.
Леди Фледа попятилась, услышав его слова, но на жену предупреждение не подействовало.
- Это будет нож? – спросила она с придыханием, указывая на огненный кусок металла в клещах, которые держал Годрик.
- Угадала, - проворчал он. – А теперь идите отсюда, леди. Вам тут не место.
- Разрешите, я постою тут… немножечко… - в голосе дикой девицы послышались непривычные просительные нотки. Она обращалась сразу и к мужу, и к свекрови, но Годрику почему-то почудилось, что к нему одному.
– Я никому не помешаю… можно? Только посмотреть?..
- Неумная женщина, - буркнул Годрик и добавил: - Возьми плащ вон там. Накинь и можешь подойти, но не ближе, чем на пять шагов. Прибери волосы под капюшон.
Эмер беспрекословно послушалась, что тоже было странно. Сдернув с гвоздя кожаный плащ, она завернулась в него и старательно упрятала под капюшон кудри. Годрику оставалось только хмыкнуть над такой покорностью.
Он снова занялся, выглаживая клинок, а жена застыла поодаль, глядя ему в руки. Конечно же, долго молчать она не смогла.
- Можно мне попробовать? – спросила она почти шёпотом, и Годрик сразу не понял, чего она хочет, а когда понял, то расхохотался.
- Кузнечное дело – не для женских рук, - сказал он. – Тебе следует заняться кухней. Место женщины – на кухне.
- Позволь ударить всего разок? – и она так уморительно сложила ладони, поводя глазами из-под капюшона, что Годрик сдался.