На небольшой и пыльной городской площади стояли два эшафота. И на каждом из них ждал свое участи, наверное, самый дорогой в жизни Алексея человек. На правом устройстве, раскрашенном в яркие, кроваво-алые цвета, закованная в зловещие, предрекающие скорую погибель колодки лежала Екатерина. В левом же приспособлении, черном, словно вязкий деготь, был закован наставник мага. Рядом с рычагами, несущими быструю смерть, у каждого из эшафотов возвышались высокие и мощные безмолвные палачи. Они были облачены в красно-черные одежды, а безразличие и тлен, царившие в их душах ощущались даже сквозь призму скрытых за маской, и только едва заметных глаз. В центре же площади, в пурпурной, развевающейся на легком ветру мантии и пепельно-серых женских готических доспехах, с пылающим серебряным солнцем на груди, открыв забрало изящного шлема и держа в правой руке сияющий острый меч, стояла… Судья. Вместо ее лица виднелась только сумеречная дымка, посреди которой сияли два ярко-алых глаза.
Пройдя пару шагов в сторону морально уничтоженного и поставленного на колени мага, Судья произнесла следующее:
-Мы великодушно предлагаем тебе решить, кому же на этой площади предстоит умереть. Иначе мы казним обоих, а тебя, чародей, мы просто убьем. И не смотри на меня так, щенок! Я знаю, о чем ты подумал! Я и палачи в игре не участвуют! Да, и чтобы долго тут не мучиться и не уснуть от твоих скучных терзаний, я ограничиваю время для раздумий пятью минутами. Удачи, молодой маг…
Словно собравшись из потоков пепельного ветра, в центре площади образовались небольшие песочные часы. Подойдя к ним, женщина одним пронзительным взглядом перевернула устройство, и время пошло…
На раздумья у Алексея оставалось всего пять минут, таких мучительно долгих и таких безумно быстрых минут. Никакие, даже самые отчаянные крики эйдоса не могли вернуть запутавшегося мага в сознание. По лицу юноши предательски потекла слеза…
-Слеза! Смотрите, – слеза!
Испуганный возглас Екатерины насторожил всех присутствующих в палате.
-Он раньше никогда не плакал! Вообще никогда!
Прокуратор приблизился к кровати Алексея и посмотрел на безмятежно-спокойное лицо молодого чародея.
-Боюсь, плохо дело. Совсем плохо! И где этого рыже…
Прямо посреди фразы раздосадованного Высшего мага в комнату, со свертком в руках, ворвался запыхавшийся и взмыленный наставник.