Снег влажными ватными шариками оседал на куртку, оставляя на ткани мелкие расползающиеся набухающие капли. Быстро мелькающие в луче фонарного света хлопья сливались танцующим радостным вихрем, вовлекая в свою кружащую карусель и завораживая, а подтаявшие сугробы вдоль дороги и перил моста казались большими комками сырого липкого теста, покрытого корочкой.
Снег есть самое прекрасное, что только можно придумать в мире. А когда он укрывает шапкой наши сказочные, маленькие, будто декоративные и игрушечные разноцветные дома, то становится по-настоящему волшебно и сказочно...
...Кто-то тяжело дотронулся до моего плеча, заставляя невольно обернуться:
"Отдел Снов..." - странная фраза, на которую я вначале почему-то не обратила внимания, растаяла на полуслове, так и не упав в прохладный влажный воздух. Я подняла глаза, глядя снизу вверх на подошедшего незнакомца, замерев, как еще совсем недавно неподвижно стояла в луче фонаря, глядя на снег.
Голос. Низкий, бархатный, как замша. Такие же мягкие, "пушистые", темно-серые глаза цвета асфальта под внимательными бровями, впалые щеки с едва заметными следами дневной щетины, косматая темная челка, нос слегка картошкой. На его кончике - съехавшие темные очки с непроницаемыми стеклами.
Последнее удивило больше всего: "Зимой? Вечером? Очки?.."
Я растерянно - и испуганно - заморгала, превращая налипшие на ресницы снежинки в воду.
Он продолжал неотрывно смотреть мне в лицо еще несколько секунд, словно стараясь запомнить, потом неожиданно резко отпрянул, будто отшатнулся.
- Простите... - незнакомец еще раз взглянул на меня поверх стекол, как мне показалось, многозначительно, и стремительно, не говоря больше ни слова, зашагал вдоль парапета моста, чмокая ботинками по раскисшему снегу . А я почему-то еще некоторое время продолжала неотрывно, оторопевши глядеть ему вслед.
Странный... И в манере поведения, и в одежде.
Вместо теплой обуви на ногах не то легкие ботинки, не то кеды с высокой шнуровкой, серые концы которой обмотаны вокруг щиколоток и воткнуты за "язычок". За спиной - безразмерный широкий капюшон явно не из одного слоя ткани и с подворотами: топорщится на худых плечах, покрывая их почти полностью. Сами плечи - явно насильно втиснуты в странную легкую куртку, с первого взгляда кажущуюся наоборот - слишком широкой. Затасканные джинсы, словно натертые песком до желтизны и ворсистости. Заплатки на локтях и вставки из другой ткани по бокам и на коленях - прием, которым пользуются, чтобы расшить ставшую маленькой одежду. Или сделать карманы. Чудной какой-то...
* * *
То, что время не идет, а летит вместе со снегом, незримо падающим под ноги, я поняла, проносившись по магазинным рядам и палаткам три с лишним часа, на бегу лавируя среди толпы таких же "забывчивых". И за все это время, пока ходила, искала, выбирала, стояла в очередях и снова ходила-искала-покупала, мысль о странной встрече со странным парнем как-то сама собой выпорхнула из головы. Или, точнее, задвинулась куда-то в самую глубину памяти, перестав волновать и интересовать, и взамен тревожности и суетливому беспокойству пришла какая-то усталая, но счастливая удовлетворенность собой и своим не зря потраченным временем. Только теперь, нагрузившись сумками и вынырнув наконец из предпраздничной и тоже, как мне казалось, счастливой круговерти, я хотела только одного: добраться наконец до дома. И побыстрее...
...Если в остальном городе улицы именуются названиями, но на нашей части они, по-видимому, закончились. В нашем районе дома стоят словно по линеечке, обрезанные часто односторонними проездами на одинаковые прямые полоски, обозначенные номерами и называющиеся "линиями".