— Могу, — сообщила я вслух. — А потом закрыть?
— Надо закрыть, — согласился Сантер. — Только…
— Только что? — уточнила я, когда пауза затянулась.
— Только тебя выбросом всё равно ударит, — вместо Сантера ответил герцог. — И знаешь, что с тобой будет?
— Знала бы, не спрашивала! — рыкнула я, теряя терпение.
Честное слово, нашёл время позёрствовать. Я уже и без того поняла, что в этом деле зарыта собака размером со слона. Хотелось теперь выяснить, где и какая именно, и уже исходя из этого что-нибудь решать.
— Ты выгоришь, — припечатал Арлестан.
Я нашла в себе силы не отшатнуться от ящика. И вообще, вроде бы, ничем не выдала того, что слова эти подействовали на меня как ушат ледяной воды. Выгорю… едва ли для мага существует что-то страшнее. Магия это то, с чем ты живёшь всю жизнь, с самого детства привыкая её видеть, чувствовать, использовать. Практически это всё равно, что одной руки лишиться.
Сантер молчал, хмуро глядя себе под ноги. Значит, герцог сказал правду. Впрочем, какой смысл ему был сейчас врать? Ему было даже выгоднее промолчать о таких последствиях, чтобы я не передумала становиться героиней-спасительницей.
По воздуху прокатилась упругая волна, словно резкий и очень короткий порыв ветра. Только это был никакой не ветер, тот здесь тоже гулял, залетая иногда в распахнутую дверь. Перепутать невозможно.
— Чёрт, — выдохнул Никас и добавил к этому короткому слову заковыристое ругательство. — Напряжение растёт.
— Действуй ещё аккуратней, чем со сферами, — сухо предупредил Арлестан. — Или ты передумала?
Я мотнула головой. Можно, конечно, прямо сейчас сбежать, пожертвовав несколькими хорошими и очень дорогими мне людьми, и жить дальше с этим. Зато и с магией. Нет, однозначно не вариант. Можно рискнуть. Не исключено ведь, что ничего у меня не выйдет, и мы все погибнем. Или я останусь без магии. Подумаешь, трагедия века. Девятнадцать человек из двадцати живут на свете без магии, и ничего, как-то справляются. И я тоже справлюсь.
— Илона, ты…
— Ой, помолчи, — отмахнулась я от Сантера. — Или я разревусь и накосячу тут дрожащими руками.
Никакого желания реветь у меня, кстати, не было. Я вообще совершенно успокоилась. В истории, в которую я угодила, наступила уже почти полная ясность. Осталось лишь несколько завершающих штрихов. И настало время для них.
Осторожно, словно на голове у меня стояла полная до краёв миска с водой, и нужно было не расплескать ни капли, я принялась восстанавливать поле. Один раз чуть переборщила с силой, и в лицо тут же прилетела новая волна. К счастью, этим дело и ограничилось, но действовать я стала ещё медленней и аккуратней. Вымоталась в итоге так, словно километров двадцать пробежала, но дело сделала.