Из-под рыхлой земли начало проглядывать покрывало, ставшее похоронным саваном. Спустя минуту тело будто всплыло из могилы, земля осыпалась, а налетевший порыв ветра распахнул покрывало. Пустые мертвые глаза девочки смотрели на Клауса.
Клаус перекрестился и подошел к телу.
-Чего ты хочешь от меня? Что я должен сделать?
Не дождавшись ответа, Клаус вернулся в дом. Поднявшись в свою комнату, он рухнул на кровать.
Как же так получилось? Неужели он, Клаус, грязный насильник, и все что осталось после его жизни - мертвая девочка, не желающая упокоиться в земле? По факту так и есть. Он не женился, не завел детей, не построил дом и не совершил подвига на благо Родины. Убил девочку, затем умер сам. Вот и весь итог восемнадцати лет жизни. Отец бы его не понял. Отец был героем.
Четверть века назад отец Клауса воевал за Германию против России. Он был ранен в ногу, с тех пор непрерывно хромал, но из госпиталя вернулся на фронт и воевал до последнего дня, пока армия не получила удар в спину. Горестные новости из Берлина. Переворот и капитуляция. Горечь тех дней
навсегда отпечаталась на его строгом лице. Лишь изредка его лицо расслаблялось, показывая хоть какие-то положительные эмоции. Когда он обнимал жену, когда играл с младшими дочками, и в последние дни, когда слушал радиопередачи из Берлина. Когда новый канцлер провел закон, сосредотачивающий в его руках всю власть, отец откупорил бутылку вина. "С этого дня Германия в надежных руках", - сказал он Клаусу. Клаус, конечно же, поверил.
Когда Клаус записался добровольцем в армию, отец впервые сказал, что гордится им. И отъезжая на машине от родного крыльца, сквозь заднее стекло Клаус видел отца, вышедшего проводить его вместе со всей семьей. Он стоял с прямой спиной и развернутыми плечами. Его отец был удовлетворен, отсылая сына на войну. И Клаус был этому рад.
Отец не просто так отправил сына на бойню. Он часто разговаривал с сыном о политике, они вместе слушали радио, Клаус даже вступил в молодежную организацию национал-социалистической партии и без нужды цеплял алюминиевый значок со свастикой на куртку выходного костюма.
Идеи партии Клаусу нравились. В них не было ничего плохого. Достоинство, достаток, честь. Германский народ и Германия превыше всего. Такие честные и каждому понятные слова. Особенно ценные после того позора, что Германия пережила после капитуляции в войне. Суровое лицо отца раз за разом напоминало Клаусу, что на их стороне правда жизни.
Узнай отец, как умер Клаус, он бы приехал плюнуть на его могилу.
Клаус незаметно уснул. Часы в этом мире не ходили, солнце не садилось, зато можно было выспаться. Не сказать, чтоб Клаусу снились приятные сны. В учебке офицер отвечающий за политическое просвещение почему-то невзлюбил Клауса. Может быть потому, что Клаус в его просвещении не нуждался совершенно и историю партии знал лучше этого сноба. В любом случае, этот офицер всегда стремился выставить Клауса дурным примером. А Клаусу в свою очередь приходилось подтверждать свой патриотизм. До того ему не приходилось делать ничего столь стыдного - публично доказывать, что он любит свою страну. Как будто он давал повод в этом сомневаться.
Вот и на этот раз ему снилось, как его распекает этот офицер прямо перед строем. А потом заходит Уве и говорит офицеру: "Заткни пасть. Он солдат, а ты плесень кабинетная". В общем-то, почти так и было. Только не перед строем конечно. Уве тогда приехал за пополнением. И тот офицер заткнулся, хотя мог бы тут же броситься писать доносы. Он знал, что люди Уве достанут
его и прострелят башку в случае чего. Боевой командир не ровня кабинетной крысе.
Уве был настоящим командиром. Его любили солдаты. Попасть под его командование считалось большой удачей. Он великолепно знал свое дело и ценил бойцов. Золотой человек. Был. Наверное, он тоже мертв.
Клаус проснулся от неприятного чувства, будто кто-то смотрит на него в упор. Он открыл глаза и встретил взгляд мертвой девочки.
В панике Клаус вскрикнул и рухнул с кровати. Это уже слишком. Парень вскочил и увидел, что тело девочки лежит на кровати и голова ее повернута так, что смотрит прямо не него. Но когда он открыл глаза, она смотрела в другое место. Будто она повернула голову, когда Клаус упал с кровати.
"Так и должно быть. Ведь это мое наказание", - попытался успокоить себя парень. Ведь она не бросалась на него, просто... просто была рядом, напоминая о себе. Чтобы Клаус ни на секунду не забыл.