- Костя, что там у вас?
Тишина.
- Можно, я пойду?
- Нет, Дан, ребята справятся.
Не хочет отпускать от себя, проверяет, ладно, не буду спорить. Через девять минут от начала отсчета раздаются один за другим три взрыва: чуть пораньше - центральный пункт, потом сторожевые посты.
- Пора! - жестом показывает Сергей, и мы втроем устремляемся к руднику.
Ворота сорваны и искорежены взрывом. Группа Матвеича пропускает нас в огонь и прикрывает сзади. Сергей врывается на закрытую территорию рудника.
- Бараки за складами, - кричит в микрофон.
Мы несемся по объятому огнем периметру, без сканера трудно ориентироваться в черно-красном пространстве. Кто-то выскакивает прямо на меня, жму на спусковой крючок, очередь срезает охранника. Рядом Сергей тоже поливает во все стороны очередью из «зубра».
- Туда, - указывает он на длинное приземистое здание, огороженное забором с колючей проволокой поверху.
Дьявол! Под напряжением. Драгоценная минута уходит на то, чтобы перекусить провод, находящийся под током. Просыпается и истошно воет сторожевая сирена. Сергей проскальзывает мимо меня, прикладом крушит замок барака.
- Стой! - ору я.
Распахнутую дверь сносит, рвет с петель резкий порыв ветра, сравнимый с взрывной волной. Нарьяги! Кидаю тело в проем, сшибая Сергея на пол. Икры скручивает судорога, да такая, что звенящие от боли мускулы едва не разрывают кожу. Падаю на колени, понимая, что ничего уже не могу, рядом корчится Сергей.
В искрящейся зелеными точками темноте вижу приближающиеся худые, как скелеты, фигуры нарьягов. Костистое лицо склоняется надо мной. Чертовы бусики! Кто-то орет в наушник, но я не понимаю, кто и что, ненависть и бессилие раздирают меня.
Тут что-то врезается в тощую фигуру, нарьяг опрокидывается навзничь. Ветер воронкой закручивается где-то в пустоте помещения. Костлявые фигуры отчего-то падают, будто их уносит собственный вихрь.
- Нар-одар!
Шику помогает мне подняться. Не теряя ни секунды, поливаю растерявшегося врага длинной очередью, спустя мгновение темноту разрывает и «зубр» командира повстанцев.
- Молодец, Шику! Но что за черт! Куда они дели людей?
- Там ближе к штольням склады, - отвечает не потерявший присутствия духа Сергей.
На выходе нас ждет сюрприз из разряда неприятных - наверху со скал заговорил пулемет, струя разрывных пуль пролегла у наших ног.
- Ложись! - ору я, падая пузом на землю, Шику и Сергей валятся рядом.
Где-то впереди мелькают фигуры наших ребят, но, чтобы устранить невидимого пулеметчика, надо ползти наверх.
- Сергей, я уберу его.
Ползу до барака, там бегом, пробив себе лаз гранатой, выбираюсь к укрепленным штольням. Карабкаюсь по отвесной скале, кошек у меня нет, придется справляться так, на голом энтузиазме. Впрочем, высоко лезть мне не надо - уже отсюда вижу гада, удобно устроился, будто подсказал кто. Навожу оптику - алый луч скользит по черным камням, нажимаю на спуск, гранатомет рявкает, как сердитый пес. Камни сыплются вниз, что-то там догорает.
К моему возвращению наши уже прочно заняли вражеский лагерь. Сергей руководит эвакуацией бывших нарских рабов, мне только кивнул. Зато Шику радостно стиснул мне руку, заглядывает в глаза преданно и с мольбой.
- Ну что еще?
Кивает на опустевший барак. Ах, вот оно что! Он помог мне убить своих соплеменников, теперь я должен разрешить ему выполнить обряд сожжения. Подхожу к Сергею, тот сердито отмахивается: «Давай, только быстро!» Мы с Шику (а куда мне деваться) стаскиваем в кучу тела нелюдей, мальчик приносит откуда-то канистру бензина и дрова, поджигает, огонь вцепляется в красные одеяния нарьягов, как голодный зверь. Что творится в душе мальчишки в этот миг - страшно подумать.
Спустя полчаса мы снова трясемся в десантном отсеке БМП, теперь уже обратно. Сергей глядит уважительно, но будто с затаенным сомнением.
Сомнения он озвучил на одной из остановок, когда, оставив спящего Шику в машине, я вышел покурить.
- Дан, - втягивая влажный лесной воздух, он вдруг закашлялся, - ты не разочаровал меня, молодец! А уж мальчишка твой - просто клад… при условии, что верен тебе.
- Что за намек? - сдвигаю брови я.
- Никаких намеков, - морщится Сергей, - говорю тебе в лицо - нас ждали, сам-то не заметил?