- Что с ними такое? - спросил я, содрогаясь.
- Отравляющее вещество заблокировало центры головного мозга, отвечающие за сознательную деятельность.
- Им можно помочь?
Полковник Кромвер уставилась на меня немигающим змеиным взором. Она ничего не сказала, и мне стало не по себе.
Мы шли по коридору, а глазки телекамер таращились на нас. Я старался не думать, КТО смотрит на меня в эти камеры. Главное дойти.
Свернули на служебную лестницу, два пролета наверх, надпись «посторонним вход воспрещен».
- Смотри в оба, - велела полковник и открыла дверь.
Ничего, пустой коридор, полутемный — в конце все лампы будто перегорели. Я нервно сжал ствол автомата, ладони стали холодными.
- Дан Райт, - услышал я свистящий шепот, в испуге оглянулся, отыскивая источник звука. Никого. Звук везде и нигде.
- Дан Райт… Райт, Райт, Райт….
Мерзкий шепот продирает морозом по коже.
- Спокойно, - резко прозвучал голос Кромвер, - они пугают. Говорят из рубки.
Я выдохнул. Мы пошли дальше. Позади свет мигнул — погас и снова включился. Я резко повернулся — пусто. Мы остановились перед дверью без таблички. Полковник Кромвер вставила ключ в прорезь замка, и тут свет вырубился снова.
- Полковник! - крикнул я. Никто не отозвался. Лампы загудели и зажглись. Я оказался один, женщина-врач исчезла, будто ее здесь и не было. Мне показалось, что я схожу с ума.
- Дан Райт… Райт….
Ключ так и торчал в замке. Я провел им по прорези и толкнул дверь. Внутри был полумрак, мигали светодиоды на допотопном оборудовании, такого нет уже даже на старинных пограничных миноносцах, где я проходил учения.
Не теряя времени, я бросился к аппаратуре. В несколько щелчков включил
компьютер и уперся взглядом в монитор. Протер глаза и снова глянул, чувствуя, что внутри все сжимается. Мы вошли в приграничную область империи, путь до Оримы займет немногим больше пятнадцати минут. На что надеялась полковник Кромвер?
Я облизнул пересохшие губы и, оглянувшись на дверь, произнес в микрофон:
- База! База! Вызывает борт 002. База, отвечайте!
В эфире царила мертвая тишина. Я стиснул микрофон и повторил громче. Тишина. Ударил кулаком по столу и заорал:
- База! База, отвечайте! Ради всего святого!
Тут распахнулась дверь. Вскинув автомат, я нажал на гашетку. Очередь прошлась по двери, разлетелись куски дерева и пластика.
- Дан Райт…. - шепот заставил меня скрипеть зубами от злости и бессилия, - сладкий мальчик…
Алисия. И тут же голос Шейн:
- База, отвечайте, мы погибаем, SOS! - передразнила нелюдь, поразительно похоже копируя мой голос. Мимикрия, как сказал Корд.
Я ждал, а они все не шли. У них много способов выкурить меня с переговорного пункта, а я один, у меня только автомат и силы на исходе. Меньше чем через пятнадцать минут госпиталь упадет на Ориму, или, если повезет, его собьют ракетой неподалеку от столицы. Я уже ничего не теряю.
Перехватил автомат и вышел. В пустом коридоре все так же мигают лампы. Сзади шорох — поворачиваюсь, стреляю. Отдача отбрасывает меня к стене. Звон, сыплются какие-то осколки, издевательский шепот в ушах:
- Дан Райт… Дан Райт…
Стреляю, уже не соображая во что. Лампы гаснут, бью на шорох. Слышу крик и сразу же сдавленный стон — свой собственный. Кто-то сжимает мое горло, потом перехватывает за шиворот и тащит по полу, как мешок с картошкой. Пытаюсь нажать на курок, но раздаются лишь бесполезные щелчки, я опять потратил патроны впустую. Я никудышный солдат. Надеюсь, Корд не узнает об этом….
Глава 44
Меня втащили в освещенное круглое помещение с окном и множеством мониторов, очевидно в рубку. Бросили под ноги кому-то. Ясно кому — начищенные сапоги Геймана, из которых торчали тощие ноги заккарского лидера, я хорошо запомнил. Кроме него здесь были трое: Френтон (он и притащил меня) и двое серых лефтхендов с автоматами наперевес. Рядом с тщедушным лидером они смахивали на два горных пика.
Водянистые глазки Геймана взирали на меня с нескрываемым торжеством. Носком щегольского сапога он поднял мой подбородок, я в бешенстве отдернулся, за что и получил по губам этим же самым сапогом. Стирая кровь рукавом, попытался подняться, но Френтон схватил за волосы и больно дернул на себя.
- Не дергайся, сосунок!