- Ба-за, ба-за, - онемевший язык не желает слушаться, - квад-рат семь три-над-цать, квад-рат семь три-над-цать…
Может быть, хоть кого-то успеют спасти.
Силы иссякли, теперь уже окончательно. Сворачиваюсь в комочек, трясущийся от холода. Корд, я во всем - твой брат, и тоже умираю в занюханном Нарланде с дыркой в животе.
Далека дорога
Под стальным огнем
Потерпи немного
Скоро отдохнем.
========== Главы 69-70 ==========
Глава 69
На крыльце большая лужа, дождь льет, не переставая, уже сутки. Хотя для Оримы это скорее закономерность, чем исключение. Дверь отчего-то приоткрыта, в щель из дома вытекает струйками тепло. Я хватаюсь за мокрую ручку, толкаю и замираю, едва не оглушенный жутким скрипом петель. Такое ощущение, что их не смазывали столетиями.
- Корд!
Мне никто не отзывается. Уснул ты что ли? А почему бы, собственно говоря, и нет.
В доме полумрак, зябко повожу плечами - даже снаружи не так холодно, а здесь, как в склепе. Ну конечно: окна на кухне и в гостиной распахнуты настежь. Дождь стучит по подоконникам, брызжет на пол, сквозняк гуляет по комнатам, вздувая шторы парусами.
- Корд, ты зачем окна открыл? Холодно же.
Я с детства не терпел духоты и любил спать с открытыми окнами. Но за тобой этого не замечал. Странно, что ты ушел наверх, не закрыв створки. Ну и потоп тут теперь!
Включаю торшер, теплый свет обнаруживает плачевную картину полного разгрома: лужи на полу, ковер со стороны окна основательно намок, старый пожелтевший номер «Ориматаймс», видимо, долго мотало ветром по комнате. Там и здесь валяются отдельные листочки газеты. Спешу накрепко закрыть окна, подумав, расправляю портьеры, иначе рискую получить выговор от миссис Смит, нашей экономки.
От электрического камина в гостиной довольно быстро становится тепло. Я с облегченным вздохом падаю на диван, чувствуя приятную расслабленность. Теперь-то мне точно не надо никуда уходить, я вернулся домой, и дом принял меня. Рассеянный взгляд скользит по шелковым обоям с крупными цветами, по светлым легким занавесям, у окна старое кресло, которое принадлежало деду, следом отцу и, наконец, тебе. Плюшевая обивка обтерлась и потускнела, но массивное кресло, словно символ власти главы семьи, все также стоит у окна.
Не знаю, что на меня вдруг находит, но я вскакиваю с дивана и занимаю кресло, будто чужой трон. Руки удобно устраиваются на широких подлокотниках, сидеть немного неловко, наверное, из-за неудобной спинки, которая заставляет держать спину прямой. Кресло плавно покачивается вперед-назад, вид с этого места непривычен мне: отлично просматривается вся гостиная, холл и даже угол столовой. Это место настоящего хозяина особняка. Но ты, конечно, не обидишься, что я ненадолго занял твое место.
Яркое, детское ликование охватывает все мое существо от предвкушения встречи, за которой не последует неизбежное расставание. Будто все страшное и горькое произошло не с нами и не имеет к нам никакого отношения. Будто мы можем вернуться назад в детство, где были спокойны и счастливы.
Воспоминания, еще довольно четкие и болезненные, начинают мутнеть, будто пейзаж за запотевшим окном. Я забываю, как поднимался в ледяное черное небо «Шершень», увозящий Эльви Крайер и спасенного ею генерала Форку. Забываю полное мертвецов капище Нарголлы, ледяные пики Нар-Крид и идущих за моей кровью морфоидов. Забываю, как, тоненько всхлипнув, Танюшка упала на грязный пол землянки. Как меня оторвали от бесчувственного Шику и погрузили носилки с мальчиком в санитарный вертолет разведуправления. Жаркая пустыня и снежные вершины, дружба и предательство - все осталось немыслимо далеко, в мире живых. А я покачиваюсь в кресле, тихо млея от уюта и тепла.
Но где же ты? Пора бы тебе проснуться. Я встаю и не спеша поднимаюсь по лестнице, с наслаждением касаясь ладонью полированных перил. У двери в твою спальню на миг замираю, как в детстве: не помешаю ли?
- Корд.
Дверь скрипит, я вхожу и изумленно озираюсь. Комната выглядит странно: чисто прибранная и нежилая. Сняты портьеры и постельное белье с кровати. На письменном столе тонкий слой пыли.
- Корд, где ты? Что за шутки?