Резко поднявшись с воды, я с раздражением встала, вытерлась и оделась в пижаму. Я намеревалась сейчас лечь и попытаться уснуть, хотя я и понимала какие у меня ничтожные шансы сделать это, но попытаться я все же могла. Когда я зашла в комнату, то увидела, что мои друзья никуда не ушли. Вдруг на меня накатила волна необъяснимых эмоций. Я улыбнулась им, и было такое чувство, что я готова расплакаться. Сережа похлопал по кровати, приглашая лечь. Я повиновалась ему, легла возле него, обняла очень крепко, и уткнулась ему в плечо. Это было таким знакомым, и я вспомнила, мы точно так же лежали, когда от меня ушел Стас, и я не хотела видеть никого. Тогда только он мог мне помочь, впрочем, как и сейчас. Эмми обняла меня сзади, и поцеловала в плечо. В этот момент я чувствовала себя защищенной, они своими телами укрыли меня от всего внешнего мира. Они подарили мне покой, который мне был сейчас так нужен. Мысли о Кирилле, Стасе, о моей сущности не лезли мне в голову. Сейчас я была свободна от мыслей. Как же все-таки прекрасно иметь друзей, с которыми не обязательно говорить, что бы почувствовать себя лучше. Которым не обязательно говорить, что бы они поняли, что тебе плохо. Это и есть причина, по которой дружба для меня всегда будет превыше любви.
У дружбы в отличие от любви нет срока годности. Я уверенна, что, сколько бы времени не прошло, я смогу положиться на них, на этих людей, которые стали для меня ближе, чем мои кровные родственники, чем сможет стать кто-либо другой. Дружба не причиняет боль, и это ее преимущество перед любовью.
Мы просто лежали и молчали, но с каждой секундой я чувствовала облегчение. Это был наш лучший разговор, потому что говорили не мы, а наши души.
Я даже не помню, в какой момент я заснула. Снились мне обычные сны, за исключением одного, мне опять снился Доминик. Он издевался надо мной, говорил, что я потеряю всех, кого люблю. Именно из-за этого, я проснулась очень рано. Все еще спали. Я хотела тихо выйти с комнаты, и пойти приготовить завтрак. Но вставая с кровати, случайно наступила на Сережу, которого мы с Эмми, по-видимому, скинули ночью. Удивляюсь, как я еще спала на кровати, ведь мы с подругой весьма беспокойно спим. Хорошо, что Сережа крепко спал, и не почувствовал ничего. Выскользнув из комнаты, я сразу направилась на кухню, за своим наркотиком, кофе. Правду говорят, что пока в мире есть кофе, его можно терпеть.
Как только я поставила турку на плиту, на кухню зашла мама. Она была, какой-то грустной, и так было с того времени, как уехал Саша. Как обычно с утра, она налила себе сок, и, сделав себе тост с джемом, принялась завтракать. Я налив себе кофе, присела за стол напротив матери, мне нужно было поговорить с ней.
- Ты хочешь, что-то мне сказать? – мягко спросила она, когда заметила, что я пристально смотрю на нее, но никак не могу осмелиться заговорить.
- Мам, понимаешь, - начала мямлить я, но поняла, что это не дело. Поэтому я набрала полные легкие воздуха, и выпалила. – Мам, ты скоро станешь бабушкой.
Ее глаза расширились, тост выпал с ее рук. Она была ошарашена.
- Ты беременна? – с трудом спросила она.
- Что? О, нет, - быстро запротестовала я. – Я тут совсем не причем. Вика, девушка Саши, она беременна, а мой братец, подозрительно испарился.
- Я знала, что Вика беременна, ее родители мне говорили, но я не знала, что от Саши.
- Она не говорила родителям, от кого беременна.
- Мне нудно будет срочно с ней поговорить, - быстро начала говорить мама. – Нужно узнать хорошо ли она себя чувствует, все ли в порядке с малышом. Боже правый, я бабушкой стану, - последнее слова уже напоминали панику.
- Так, мамуль, успокойся, дыши глубоко, - я старалась, хоть как-то упокоить ее, но у меня всегда это плохо получалось.
- Нужно сказать Вове, он будет шокирован, - все еще находясь в шоке, говорила мама очень сбивчиво. – И еще никогда, слышишь, никогда не смей думать, что твой брат мог поступить так подло. Мы с отцом достойно воспитали и его и тебя.
- Я знаю мам, - потупив взгляд, сказала я, - просто, мне его очень не хватает сейчас.