Это были те слова, которые перечеркнули все, что было. В этот момент я поняла, что он мне не семья, и никогда ею не был. Ведь те, кого я считаю, семьей так же сильно дорожат ею, как и я. Даже мой отец, каким бы засранцем он не был, все, что он, когда-либо делал, было для того, что бы защитить тех, кого он любил. Что бы он не натворил в прошлом, сейчас он бы не позволил упасть и волоску с моей головы, и наконец, я это поняла. Папа любил меня, и в независимости от того, что он сделал, я тоже люблю его, но это не значит, что я готова простить ему все.
- Нет ничего важнее семьи, - холодно отрезала я, скидывая со столика кружку с чаем. – Никогда не любила чай.
- Ты так и осталась капризным, глупым ребенком, - легко улыбнулся мужчина, его забавляла эта ситуация, и кажется, он этого и добивался, что бы я потеряла контроль. Поскольку, когда теряешь контроль, язык работает быстрее мозга. Ему и правда это почти удалось, я никогда не отличалась сильным контролем, меня обычно было легко вывести из себя.
- Вот я восхищаюсь тобой, - от моей реплики он аж час на себя пролил, я лишь легонько улыбнулась. – Просто, представляю насколько нужно быть хорошим актером, что бы вовремя моих похорон утешать мою мать и делать вид, что ты в печали от моей смерти, когда на самом деле будешь ликовать. Не завидую тебе, от настолько противоречивых чувств можно и рехнуться.
Его рука плотно сжалась в кулак, а челюсть начала ходить, я вывела его из себя. И тут мне стало страшно, мне папа когда-то рассказывал, что его друг очень страшный человек в гневе.
Но мужчина лишь позвал, на польском, Ивана и приказал отвести меня обратно в камеру. Я, набравшись храбрости, улыбнулась ему ехидно на прощание. Как только дверь моей камеры закрылась за моей спиной, я упала на пол без сил. Сейчас единственное что мне хотелось, это умереть. Но мне же не может так повезти, ведь это я. Лежа на сырой земле и смотря в потолок, на котором не были ничего кроме паутины и больших пауков. Я улыбнулась, подумав, что мои одноклассницы уже бы визжали, увидев этих довольно таки забавных животных. Думая об этом, я даже не заметила, как окунулась в воспоминания о жизни, в которой не было магии, и я не была «монстром».
« Я, улыбаясь во все 32 зуба, вошла в класс. На меня сразу набросились Алина с Леной.
- Ты чего такая довольная? – почти в один голос спросили подруги.
- Погода хорошая, - почти пропела я, садясь за парту к Комарову, что бы ни слушать целый урок до пытливые вопросы подруг.
Сережа, на удивление был бодр, он обычно спит на первом уроке. Хотя это же была история, а на ней он вел себя, как прилежный ученик.
- У кого-то был секс, - засмеялся парень, как только прозвенел звонок на урок.
- Зависть плохое чувство Комаров, - в тон ему шикнула я.
Урок пролетел быстро, и как всегда мы с Комаровым разгребали то, что никто не выучил урок. Нас не сильно любили, потому что мы не сюсюкались с нашими одноклассниками, но они не могли не признать, что без нас они бы давно погрязли в двойках с истории, да и не только. Наше природное обаяние и милые мордашки, всегда действовали на учителей.
Выходила с класса я последней, поскольку, как всегда задержалась, что бы кое-что спросить у учительницы. Как только я вышла с класса, то попала в крепкие руки Стаса.
- Привет принцесса, - он как всегда улыбнулся мне своей кривоватой полуулыбкой, и страстно поцеловал меня, его не волновало, что в этот момент на нас смотрит почти вся школа. Его всегда забавляло то, как на нас все время с завистью смотрят люди. – Я соскучился.
- Ты меня видел утром, - улыбнулась я.
- О да, вы еще тут сексом займитесь, - язвительно фыркнул Сережа, который подошел к нам.
- Я же уже говорила…
- Да, да, зависть плохое чувство, - перебил он меня. – Но было бы чему завидовать.
- Погода говоришь хорошая, - улыбнулась Алина.
- Еще какая, - в тон ей ответила я.
- Та хватит уже об личной жизни нашей местной звезды, - фыркнула Лена. – Лучше пошли, перекусим в столовку, все равно физкультура, нас на ней не отметят.
- Хорошая идея, - подхватил Сережа. – Думаю, наша принцесса изрядно прогодалась, - он это сказал с не двухзначным намеком.
- Да иди ты, - я толкнула его в плечо.
- Уже иду, - он с девчонками уже пошли в столовку, он почти у лестницы обернулся и крикнул на весь коридор. – Голубки.
- Он меня не любит, - улыбнулся Стас.
- Ну, еще бы, ты ж не длинноногая брюнетка с третьим размером груди.
- Еще чего не хватало, - он вновь поцеловал меня, от чего я опять обо всем забыла. – Ладно, хорошего понемногу. Иди уже к своим друзьям, а-то они опять придумают не весь что.