С самого начала, по-моему, было понятно, что я обязательно полезу, потому что не люблю оставлять все незаконченным. Он меня знает, и все равно доверился и рассказал, теперь поздно. Я пойду туда, хотя бы для того, чтобы просто посмотреть на неё. Удостовериться, так сказать, что она точно шлюха и, в принципе, я ничего и не потерял.
Домой я вернулся сразу же, после разговора с Майклсоном. Я пошел к нему, потому что перед Энзо было все ещё стыдно, хотя я и знаю, что извиняться не нужно — он сочтёт это за оскорбление. К Рику идти бесполезно, он ничего не скажет, прекрасно зная мой темперамент, а вот Майк, как раз всегда готов вывалить информацию, тем более если об этом просит братва.
Если Кэтрин так изменилась и решила, что быть шлюхой — это её удел, то почему я не могу удостовериться в этом лично?
Не обедаю, избавляя маму от лицезрения моей кислой мины, прекрасно зная, что ей от этого ничуть не легче, но я сейчас не об этом думаю. Я настроен слишком серьёзно. Я должен увидеть её и если мне придётся бить кому-то морду, то пусть так.
Ближе к девяти вечера захожу на кухню и убедившись, что мама у себя, подпрыгиваю на месте в дверном проёме и цепляюсь руками за антресоль. В уголке лежит мой старый кастет, который я положил сюда, когда уезжал в армию, беру его в руки и снова оказываюсь на полу, мягко приземлившись на плитку. Быстрым движением кладу кастет в задний карман и на ходу накидывая на себя все ту же кофту, подхожу к двери.
— Сынок? — она устало трёт глаза и непонимающе смотрит мне в спину.
— Скоро буду — кидаю я, тщательно прожёвывая жвачку и скрываюсь за дверью, даже не услышав её последних слов. Ей тревожно и не по себе, но единственное о чем я сейчас думаю — это то, как буду поступать дальше.
Выворачиваю на бульвар и засунув руки в карманы, размеренным шагом иду по дороге, не обращая внимания на прохожих, которые идут мне на встречу оживленно о чем-то говоря, смеясь и жестикулируя. В какой-то момент начинает раздражать все, что окружает и я вжимаю голову в плечи, дабы хоть немного ослабить гнев. И чем ближе я становлюсь к этому гребенному клубу, тем больше меня колотит и вынуждает сжимать до боли челюсть.
Дохожу до нужного переулка и заворачиваю в него, увидя вдалеке ораву людей, стоящую у, буквально, взрывающегося от битов здания, освященного тысячью цветных лазеров. Вокруг шумно, как на базаре, немерено машин на парковке и слишком много дорогих шлюх.
Подхожу к лавочке, стоящей в палисаднике, в десятке метров от дверей здания и запрыгнув на неё, иду к противоположному краю, будто пытаясь увидеть кого-то вдалеке.
Если она уже внутри, буду ждать тут, пока не выйдет, потому что переться туда — смысла нет, не пустят.
Раздраженно сажусь и передергиваю плечами, стараясь успокоиться и перестать злиться, но ярость буквально подливает масла в огонь и я чуть ли не скалюсь, бешено бегая взглядом по посторонним.
Начинаю одними лишь губами выражать свои мысли по поводу её поступка, как краем глаза замечаю в подъехавшем такси двух, вышедших из него девиц. Поворачиваю голову в их сторону и замираю, кажется, перестав дышать.
Там, прям возле машины стоят, одна — шатенка с мелированием, которую я первый раз в жизни вижу, а вторая — Кэтрин… Точнее, сначала я не понял, что это она.
Девушки о чем-то шумно шутят и смеются, касаясь друг-друга ладонями.
— Кэтрин. — требовательно окликаю я девушку.
Медленно поднимаюсь со своего места и продолжаю буравить взглядом эту, новую для меня Кэтрин Пирс. Да, так пожалуй лучше звучит — Кэтрин Пирс.
Вдруг она поворачивает на меня голову и тоже замирает, а её ярко-красные губы в миг теряют улыбку. Глаза больше не искрятся, а вторая девушка с непониманием рассматривает меня, словно я инопланетянин.
— Кэт, кто это? — презрительно спрашивает та.
— Иди, я догоню тебя, — торопливо, не открывая от меня глаз, приказывает она, но подружка не унимается, пытаясь забрать Кэт с собой. — Иди, иди! — цедит брюнетка сквозь зубы и шатенка наконец поддаётся и неохотно отходит от неё, вливаясь куда-то в толпу, которая за все время моего ожидания успела вырасти.
Оглядываю её с ног до головы, держа руки в передних карманах. Она в кратчайшем темно-сером облегающем все её прелести платье, при этом открывающим её стройные ноги, облачённые в высоченные шпильки. На её плечи накинута кожаная косуха, а подмышкой у неё чёрная сумочка. Волосы разбросаны по плечам, а ярко-красные губы и ногти, буквально, сверкают в полумраке.