Помниться, как-то раз дедушка уже возил меня в Россию, там мы остановились в Москве, в столице. Не помню где мы жили, но в памяти очень хорошо отпечатались те вечера, когда мы втроём — я, бабушка и дедушка гуляли по Красной площади, обязательно заходили в какой-нибудь ресторанчик и покупали пирожные — мои любимые эклеры.
Даже после смерти самого русского члена нашей семьи, я продолжаю совершенствоваться в области русского языка и литературы, каждый день повторяя русские тексты и прочитывая тысячу книг и стихов. Если честно, то русская классика мне нравиться больше, чем английская.
Беру в руки темно-синюю книгу с большими золотистыми буквами:
«Сергей Есенин»
Несказанное, синее, нежное…
Тих мой край после бурь, после гроз,
И душа моя — поле безбрежное —
Дышит запахом мёда и роз.
Я утих. Годы сделали дело,
Но того, что прошло, не кляну.
Словно тройка коней оголтелая
Прокатилась во всю страну.
Напылили кругом. Накопытили.
И пропали под дьявольский свист.
А теперь вот в лесной обители
Даже слышно, как падает лист.
Колокольчик ли? Дальнее эхо ли?
Все спокойно впивает грудь.
Стой, душа, мы с тобой проехали
Через бурный положенный путь.
Разберёмся во всем, что видели,
Что случилось, что сталось в стране,
И простим, где нас горько обидели
По чужой и по нашей вине.
Принимаю, что было и не было,
Только жаль на тридцатом году —
Слишком мало я с юности требовал,
Забываясь в кабацком чаду.
Но ведь дуб молодой, не разжелудясь,
Так же гнётся, как в поле трава…
Эх ты, молодость, буйная молодость,
Золотая сорвиголова!*
Возможно, стихи Есенина — последнее, что напоминает мне о дедушке, которого я любила, наверное больше всего на свете, но что поделаешь, судьба сделала ход, а я продолжаю читать.
Усталый день склонился к ночи,
Затихла шумная волна,
Погасло солнце, и над миром
Плывет задумчиво луна.
Долина тихая внимает
Журчанью мирного ручья.
И тёмный лес, склоняясь, дремлет
Под звуки песни соловья.
Внимая песням, с берегами,