— Да… — кивнула я и позволила себе запустить правую руку ему в волосы, а левую положить сверху его ладоней, сложенных на груди. — Так что же было… — в горле пересохло и я поняла, что не смогу нормально спросить обо все о чем хочу знать. — После опалы?
— Да так фигня.
— Нет! Расскажи мне! — Потребовала я, после чего он резко поднялся с моих коленей и сел в своё исходное положение.
— Нет, — серьезно отчеканил он, став похожим на самого сурового человека в мире. — Тебе не обязательно знать о том, что было со мной тогда.
— Но я хочу знать, чем ты занимаешься, чем живёшь, что тебе нравиться! — тихо произнесла я, желая все-таки настоять на своём.
— Нет! — снова отрезал он и отвернулся к окну, как будто больше не захотел смотреть на меня. Вообще я предполагала, что в таких случаях я буду начинать плакать и он видимо тоже, потому что он удивился точно так же как и я, когда этого не произошло. — Прости, но… — он снова посмотрел на меня и стал мягче, чем был. — Я расскажу, но не сейчас, хорошо?
— Когда?
— Потом, родная. Я обещаю что ты будешь знать обо всем, но только не сейчас, договорились? — он внимательно посмотрел на меня и я не смогла ничего ответить, потому что плен его глаз чересчур силён, чтобы мой мозг на таком моменте смог достучатся до меня.
— Тебя проводить до калитки?
— Нет, — угрюмо ответила я и вышла из машины, забирая с заднего сидения скрипку. Он вышел следом и я знала, что он не позволит уйти мне в таком состоянии, но чертовки хотелось, чтобы он оставил меня в покое.
Как только я обошла машину, чтобы открыть калитку, как он прижал меня к себе и как бы я не старалась вырваться, все мои старания были тщетными и мне в конце концов пришлось просто смирится с тем, что пока он не убедиться, что все в порядке, я никуда не смогу пойти.
Его левая рука обхватила мою шею, вместе с волосами, а его лицо опустилось ниже и я почувствовала его горячее дыхание на своём затылке, был бы он чуть ниже, смог бы положить голову полностью на моё плечо.
— Прости меня, котёнок. — прошептал он и я увидела его совершенно с другой стороны. Не каждый день брутальный бандит во всем чёрном называет тебя ласковым «котёнок» и просит прощения. Я промолчала и тогда он прижал меня к себе ещё сильнее, так близко к нему я ещё не была. Не выдерживаю и робко обнимаю его за талию и прижимаюсь к плечу ещё сильнее, пряча лицо в его воротнике.
— Не скрывайся от меня…
— Я не скрываюсь.
— Ты молчишь.
— Я расскажу все позже.
Захожу в дом и устало откидываю сумку и футляр в сторону, снимая надоевшие ботинки на каблуке и тут же поднимаю глаза на строгую бабушку, стоящую в начале лестницы и явно ждущую, когда я поднимусь к ней.
Оказываюсь прямо перед ней и целую в щеку.
Она немного морщится и вскидывает на меня ещё более недовольные глаза.
— Этот бандюга ещё и курит? — спрашивает она и я понимаю, что от меня скорей всего несёт его сигаретами, перемешанными с запахом одеколона.
— А ещё ходит, дышит и ест. — монотонно отвечаю я и скинув пальто с плеч вешаю его на вешалку, а после этого усаживаюсь за стол и тут же готовлюсь к тому самому серьезному разговору.
— Почему ты не позвонила и не сказала, что не сразу приедешь домой?
— Я забыла, бабуль…
— А я волновалась!
— Прости меня! — вспылила я и подняла на неё глаза. — Я забыла что для тебя я пятилетняя девочка, которая не имеет права сходить познакомиться с друзьями парня, не предупредив тебя! — подрываюсь с места и залетаю в комнату, стукнув дверью так, что кажется стены задрожали.
Сейчас бабушка сядет за стол, заплачет, а после этого я буду самой ужасной на свете, потому что влюбилась, хотя стоит ей напомнить, что она сама хотела, чтобы я кого-то нашла.