Это какое-то волшебство, нет, правда, я серьезно, я не играла на своей старушке уже очень давно, но руки мои помнят все и хочу отметить, что играю я намного лучше, чем это было год или два года назад и я точно знаю, что это правда, мне не кажется. Ещё никогда так точно и ловко у меня не получалось сыграть на скрипке, у меня все время было волнение и из-за этого я часто слетала с нот, но сейчас… Эх… Сейчас бы мне эту игру на тот академический концерт, я бы всех порвала! Мою мелодию, ровным счётом как и мысли разрушил звонок в дверь. Я вспомнив о времени, тут же убрала футляр на место и пошла открывать хозяйке дома.
— Добрый день, миссис Моррисон. — с самой что ни на есть вежливой улыбкой приветствую её я.
— Здравствуй, Елена… — да, несмотря на то, что ей всего лишь сорок лет, мы договорились, что на вполне может называть меня на «ты».
Женщина проходит вглубь квартиры и начинает принюхиваться. Мне вдруг становиться страшно и тело будто сковывает в какой-то непреодолимый обруч холода и тревоги. Начинаю принюхиваться тоже и с удивлением понимаю, что здесь ничем не пахнет, что могло бы ей не понравиться, конечно же.
— Что-то не так, миссис Моррисон? — осторожно уточняю я.
— Сигареты, — выплёвывает она. — я чую сигареты! — она недовольно морщится и тут же следует в сторону балкона, а я с досадой вспоминаю, что она просила, чтобы запаха сигарет в её доме не было. Боже… Деймон!
Вылетаю на балкон прямо за ней и мне в руки тут же суётся грязная пепельница и меня снова обволакивает запах едкого дыма, который не успел выветриться до конца. Ну я же просила его убрать за собой пепельницу, нет же!
— И вы, молодая леди, ещё спрашиваете, что не так? — опускаю глаза в пол и замираю, как привыкла делать это в детстве, когда на меня ругался кто-то из взрослых.
— Простите, миссис Моррисон… — выдавливаю я рассматривая узоры пепла на стекле. — Честное слово, это какое-то недоразумение…
— Недоразумение? — начинает краснеть от злости она и легонько задев меня плечом выходит с балкона. — Кто курит?
— Деймон… — отвечаю я, закрываю дверь на балкон и тут же иду к раковине, чтобы начать мыть пепельницу.
— А ты?
— Ни в коем случае, миссис… — недоговариваю я, потому что меня обрывают на полуслове.
— А кем, вообще, твой Сальватор работает? — ну вот началось.
— Он учёный — вулканолог, — меня конечно же учили, что враньё — это плохо, но не могу же я заявить женщине, которая арендует нам квартиру, что мой будущий жених и соответственно сожитель бандит.
— И курит? — скептически переспрашивает она, но по её голосу можно заметить, что она уже менее злая.
— Да… Это чаще случается из-за стрессов… — очередное враньё.
— И из-за чего же у него стрессы?
— Он… — выключаю воду и поворачиваюсь к ней лицом. — У него часто не получается что-то на работе и он приходит очень хмурый.
Она долго смотрела на меня, а я изо всех сил пыталась выглядеть мужественно и твёрдо, но все моё существо под этим жестоким взглядом очень быстро сдалось и я поняла, что она не верит мне с самого начала.
— Вранье! — воскликнула она внезапно и я вздрогнула от неожиданности и разоблачения. — Ты лжёшь!
— Что вы хотите услышать? — обессилено спрашиваю я, чувствуя, как подкашиваются ноги.