Будто сквозь туман я увидела, как в руках Клифа появился бубен. Лоран будет солировать, а мы лишь подыгрывать. С первых аккордов я не узнала мелодию, но первые строчки вернули мне почву под ноги, и я смогла расслабить и мозг, и руки — хотя вряд ли в те минуты я владела хоть чем-то в своём теле.
— I may not always love you. But long as there are stars above you, you never need to doubt it. Iʼll make you so sure about it. God only knows what Iʼd be without you. If you should ever leave me, though life would still go on, believe me. (God Only Knows-Beach Boys)
В первое же мгновение тишины я вскочила на ноги и, подхватив барабан, поспешила укрыться в своей комнате.
— Эй, куда это ты?
Я замерла в середине коридора и медленно обернулась к хозяину с вымученной улыбкой:
— Я надеялась, что с репертуаром «Бич Бойс» покончено, и вы перейдёте на классику. А для Битлов я не нужна…
Я с ужасом увидела на устах Лорана чеширскую улыбку графа, от которой кошки начинали скрести на душе.
— Так мы ещё про калифорнийских девочек не спели…
Я вновь мучительно растянула губы:
— А где ж вы тут калифорнийских девочек узрели? Зачем только ты снял с меня сарафан. Он отлично подошёл бы к сегодняшнему маскараду самобытности. Хотя, если вы для меня что-то из «Зоопарка» исполните…
Я говорила и проклинала свой язык, хотя даже приговорённый имеет право на последнее слово, так чего бы мне не молоть языком, если собачка в клетке льва уже не таит надежды на спасение.
— Я блюзы Боба Дилана не уважаю. Но если ты так хочешь услышать песни Майка в моем исполнении, то соблаговоли сама напеть их.
Я усмехнулась, вдруг вспомнив песню о мёртвых листьях. Ох, как же вы похожи с графом. Хорошо он тебя выдрессировал, вложив в уста не только улыбку, но и привычку издеваться над беззащитными. Господи, а я так любила тебя за твою заботу… Неужели всё закончилось в один вечер? Неужели ты не в состоянии простить меня? Тогда убей, только прекрати мучить… Ты ведь не такой, как твой отец. Ты добрый, я знаю это. И сейчас готова упасть перед тобой на колени и целовать тебе ноги. Прости меня и дай ещё один шанс, ведь я не прошу о невозможном. У всех пациентов бывают срывы! Ты знал, что я могу сорваться, знал… Так зачем оставил меня с Клифом, зачем? Я всё ещё больна, просто больна. Разве моя болезнь не является смягчающим обстоятельством?
— Когда я решу, что жизнь была напрасна, может быть в этот день я приду к тебе, — я перевела на английский строчку из песни Майка Науменко и хотела повернуться к хозяину спиной, но не смогла.
— Для нынешнего вечера больше подходит другая песня, — хозяин зло усмехнулся. — «Дрянь», потому что только это слово может обидеть. Скажи мне, что ты — дрянь, маленькая дрянь…
Лоран процитировал Майка в оригинале абсолютно без акцента. Или же не говорил, а пичкал меня своими мыслями, но я ответила ему по-русски, как он того желал:
— Я — дрянь.
— Теперь иди, — приказ он отдал по-английски.
Я бросилась к себе в комнату и рухнула на кровать вместе с барабаном. Только мой покой был недолгим — барабан куда-то исчез, а я оказалась стоящей у двери как слепой котёнок, потому что взгляд мне полностью закрыл кружевной платок.
— Спасибо, — прошептала я. — Я сейчас соберу себя по крупинкам. Только зачем мне возвращаться в гостиную? — Я вцепилась в косяк двери, будто он мог удержать меня против желания графа. — Лоран отпустил меня.