— Меня это мало волнует.
— Похоже, слухи о чудном новичке из семнадцатого взвода не врут.
Обо мне уже и слухи ходят, подумал Лейфон, наблюдая, как работает врач. Иголки расходились от поясницы и доходили до пальцев на руках и пяток на ногах.
Врач воткнул последнюю иголку в левую пятку и размял плечи.
— Иглы через час вытащат, дальше обычный режим. С завтрашнего дня она не моя пациентка, — сообщил он напоследок и, похлопав Лейфона по плечу, ушёл.
Медсёстры отрегулировали температуру помещения с учётом обнажённой спины Нины и тоже ушли. Нина продолжала спать. Пока Лейфон её нёс, дыхание девушки было тяжёлым, но сейчас успокоилось. Он облегчённо вздохнул и вспомнил, что в коридоре ждут три подруги.
Он вышел в коридор, сообщил, что у Нины всё хорошо, и они могут идти домой. Скоро рассвет, надо в школу.
— А ты?
— Немного побуду и тоже пойду.
— Что-нибудь… нужно?
Он непонимающе посмотрел на Мэйшэн.
— Ей же в больнице… вещи понадобятся?
— А…
— Лейфон всего, что надо, не соберёт, — заявила Мифи. — Нет, лучше мы сами, после занятий принесём.
— Спасибо.
— Брось, это всё, что мы можем, — отмахнулась она, когда благодарный Лейфон провожал их к вестибюлю.
В вестибюле уже ждал Харли. Девушки ушли, а бледный парень подошёл к Лейфону.
— Как Нина?
— Спит.
— Ну и… что с ней?
— Говорят, следующий бой пропустит.
— Что поделать, — Харли тоже смирился довольно легко.
Узнав, что с Ниной всё хорошо, он вздохнул с облегчением.
— Но жалко, правда?
— Главное — это турнир, верно?
— Ты прав.
Ответ Харли подбодрил Лейфона. Он был равнодушен к этому бою, но Нина, возможно, не была. Он беспокоился.
— Я связался с нашими, они, наверное, скоро подойдут… Впрочем, они ведь не из тех, что сразу бегут сломя голову? — беззлобно заметил Харли, пожимая плечами.
Они вернулись в палату. Харли охнул, увидев истыканную иголками Нину, но убедился, что она спокойно спит, выдохнул и расслабился.
А потом быстро перевёл взгляд на стену. И покраснел.
— А нельзя её накрыть, ну, простынёй хотя бы?
— Медсестра не накрыла, а без спросу как-то…
Лейфон понял замешательство Харли и почувствовал, как его лицо тоже начинает гореть.
Раздался тихий стук, вошла Фелли.
— Что вы делаете? — ледяным голосом поинтересовалась она, обнаружив двух молодых людей, которые разглядывали стену и старались не замечать сверкающую белизной больничную рубашку, а главное, прижатую к койке грудь пациентки.
Но парни словно язык проглотили, и Фелли, утратив к ним интерес, перенесла внимание на Нину. Убедившись, что всё в порядке, Фелли приблизилась и стала изучать лицо спящей.
Фелли была уже в форме. Время было предрассветное, но ни по причёске, ни по одежде нельзя было сказать, что она только что встала.
Она перевела взгляд с Нины на украдкой смотревшего на них Лейфона. Тот поспешно отвёл взгляд обратно на стену.
— Озабоченный.
— Я ничего не видел.
— Раз оправдываешься, точно озабоченный, — ответила она, и Лейфон мог только простонать в ответ. — Ладно, мне-то что. Есть дела поважнее.
Она посмотрела на Харли и вытащила из портфеля большой конверт.