Но тут снова вмешалась вторая - грациозно поднявшись и не менее грациозно подойдя к нему, она приложила свою холодную руку к тому месту, где до этого прикасалась ладонь Маргариты:
- Дай мне руку, - он вздрогнул, и глаза его расширились, - Теперь не больно? - в ответ он только кивнул головой:
- Теперь не больно, - тихо прошептал, с трудом выдохнув, точно что-то мешало ему свободно дышать,- Теперь хорошо.
- Один поцелуй - и станет совсем хорошо, - белая развернула его лицом к себе, дотронувшись губами до его губ, от чего лицо его снова стало застывшим, - Вот так - гораздо лучше, не правда ли? Больше не буду тебя целовать, а не то зацелую до смерти.
Позвольте, но это уже, право, слишком!
- Ну, всё! Хватит! - только Маргарита намерилась сделать шаг, белая снова встала у неё на пути:
- Отойди от него! - но она уже не вызывала страха, - Ты смущаешь его.
- И не подумаю! - Маргарита отодвинула её, беря мужа за руку, растирая и согревая своим дыханием его замерзшие пальцы, - Жан, Господи, ты весь холодный! Я готова отдать тебе всё своё тепло, - по её щекам текли слезы, от холода она перестала уже что-либо чувствовать, медленно сползая, не в силах даже удержаться за него обмороженными пальцами, - Я... не могу... Неужели всего моего огня не хватит, чтобы согреть тебя? Так не честно... Моих сил не хватает, я замерзаю... - она упала прямо на стол с цветами, и звон снова заставил Джона вздрогнуть.
Из руки, пораненной осколками, капли крови попали на единственный уцелевший цветок - и он прямо на глазах начал оживать, раскрыв алые лепестки и распространяя тонкий аромат.
- Роза? Настоящая живая роза? - Джон замотал головой, усиленно моргая, стараясь сбить с ресниц влагу слез, - Я вспомнил! - и перед глазами пронеслась вся его жизнь: вот он маленький идет за руку с отцом, вот они с Рафаэлем залезли на высокое персиковое дерево в саду, вот он прощается с близкими, собираясь на учебу, вот он радуется рождению Алишера, вот он встретил Маргариту, вот он стоит у могилы отца, и много чего ещё - всё это не приснилось ему, всё было с ним на самом деле. Это всё - его воспоминания, его жизнь, и ни кто не в силах отнять это у него. Семья, друзья... Маргарита!
И когда он бросился к ней, сбив один из стульев, у девушки не оставалось сил даже чтобы обхватить его руками за шею:
- Держись, родная, скоро мы будем дома.
Маргарита в ответ только слабо улыбнулась:
- Жан, ты вернулся!
- Только не рассчитывайте, что вы живыми покинете замок! - пугающий ледяной смех, и в зал ворвался северный ветер, кружа обломками стола и стула, разбивая ледяные стекла в окнах, осколками вонзавшиеся в спину Джона , оставляя на его одежде алые отметины.
- Ты, ты так любишь её, что согласен принять боль? - молчавшая до этого ледяная дева снова подала голос, с интересом и странной теплотой всматриваясь в его глаза, - Это и есть любовь? Когда тебе всё равно, что будет с тобой, но не всё равно, что будет с тем, кто дорог тебе? Хотела бы и я, чтобы меня кто-нибудь так же полюбил, - вместо ответа Джон слабо улыбнулся, - Тогда я хочу сделать что-нибудь для тебя, - она подошла и нежно коснулась его щеки, а на губах её была грустная улыбка, - Я бы хотела ещё раз поцеловать тебя, но это будет уже лишним. Уходи и будь с ней счастлив, - и не верилось в происходящее.
Ледяная дева развернулась, раскинув руки, сдерживая снежную бурю, давая им возможность спастись.
И тут раздался громоподобный обозленный возглас:
- Будь ты проклята, девка! Ты должна была повиноваться мне, но ты пошла против меня! - один, невероятной силы порыв, и Ледяная Герда рассыпалась на сотни сверкающих осколков, закружившись, медленно осевших на пол - вот и всё, что от неё осталось, - Ты предала меня, а я не прощаю предательства!
Обернувшись, Маргарита громко закричала, потом тихо прошептала:
- Жестоко, это было слишком жестоко... - и тут она нащупала что-то в кармане юбки...
Спичка! Единственная маленькая спичка!
Девушка как-то странно улыбнулась, остановившись, и щелкнула пальцами:
- Как легкомысленно было оставлять спичку той, кому подвластен огонь - сейчас здесь станет жарко, и твой замок исчезнет множеством ручейков с живительной водой, что будут питать землю, стекая с вершин, и ты больше не будешь замораживать человеческие сердца.
И когда спичка догорела, опекая державшие её пальцы, Маргарита открыла глаза и снова увидела зеркальный зал.
"Иногда думаешь: все кончено, точка, а на самом деле - это начало. Только другой главы."
Илья Эренбург
Елисей, не унывая,