Гермиона скорчила подруге рожицу. Можно подумать, ей самой нравилось быть этой публичной личностью. Теперь девушка как никогда понимала Гарри, на которого постоянно кто-то пялился, обсуждал, сплетничал. Тут уж хочешь не хочешь, на улицу в чем попало не выйдешь.
— И у тебя всё равно должен появиться кто-то помимо Рона, — будничным тоном произнесла Джейн, рассматривая вещи в шкафу Гермионы. — Не мешало б тебе прикупить что-нибудь. Все, завтра пойдешь со мной по магазинам. И нечего снова уклоняться, я и так уже почти три недели не покупала себе ничего новенького! Кошмар!
— Я люблю Рона! — возмутилась Гермиона, прослушав все, что сказала Джейн про поход по магазинам.
— У тебя просто не было альтернативы. Ну, а что твой Рон? Если бы ты его действительно любила, то сейчас была бы с ним в своей дождливой Англии. А вместо этого ты смотришь со мной ужастики по ночам и не желаешь ходить по магазинам.
На это Гермиона уже ничего не могла ответить. И почему она только терпела эту девицу? Ведь Грейнджер никогда не любила подобных девушек. На уме одна внешность, шмотки и тому подобное. Но Джейн внесла в жизнь Гермионы, а точнее, в ее сознание определенную встряску. Она удивительно точно, хоть и в немного резковатой манере, подмечала в Гермионе недостатки, о которых мисс Грейнджер знала, но не признавалась сама себе.
Друзья любили ее, восхищались ее умом, недюжинными магическими способностями, но не красотой. И теперь, когда ее лицо постоянно мелькало в магических газетах, она не позволит, чтоб восхищались одним лишь ее умом. Даже если для этого придется поколебать пару собственных принципов.
— Ладно, — сдалась Гермиона. — Возможно, ты и права. Так ты поможешь мне приготовиться к этому интервью? У меня сегодня назначено целых два: одно в «Магическом еженедельнике» и другое в «Тинэйджере».
— Ну, вот так бы сначала! Сейчас выберем тебе что-нибудь подходящее из одежды и немного подкрасим личико, — обрадовалась Джейн. — А то все принципы, принципы! Мне, кстати, стало хоть понятно, почему у тебя лучшие друзья — твои любимые Гарри и Рон. Потому что не они не любят женских прибамбасов, а ты. Так что я — твой единственный выход. Твой светоч.
Гермиона прыснула.
— Да уж. Ты мой светоч. — Гермиона снова засмеялась.
— Смейся, смейся.
*
Следующая неделя прошла для Гермионы Грейнджер очень быстро: с утра у нее начинались встречи с журналистами или какими-то известными личностями магической Австралии, которые длились до самого вечера.
Почти каждый день она проводила в редакциях, давая интервью магическим газетам, еженедельникам, журналам. Она рассказывала о событиях в магической Британии, о Гарри Поттере, Волдеморте, Пожирателях смерти. Также неоднократно высказывалась в защиту домовых эльфов от рабства и правах гоблинов и великанов. О том, что маги угнетают представителей многих магических сообществ. Гермиону Грейнджер тут же все газеты окрестили «защитницей прав всех волшебных существ».
После всего этого Гермиона надеялась, что Гарри и Рону приходится также нелегко, как ей.
Они уже несколько раз присылали ей письма. В них друзья жаловались на повышенное внимание прессы и простых людей (жаловался в основном Гарри), писали о всяких мелочах, об их общих друзьях. Но по этим незатейливым письмам Гермиона ясно видела, что мальчишки скучают по ней. Они не писали об этом прямо, но это читалось между строк.
— Я тебя ненавижу! За то, что уговорила меня дать интервью всем газетам Австралии! — веско заявила Гермиона, трансгрессировав в дом Джейн.
— Я тебя тоже ненавижу! — весело призналась Джейн. — Ну, что, во всех газетах засветилась? Рассказывай! Я уже неделю жду подробностей! Если хочешь знать, то выпуск «Тинэйджера» с твоим интервью разошелся мгновенно, пришлось печатать дополнительный тираж. А мне выписали премию!
Гермиона рухнула на диван и приступила к рассказу «Хождения по журналистам».
— Я им рассказала о том, как пропадали или были убиты волшебники, не желавшие присоединяться к Волдеморту, о злодействах Пожирателей и тому подобных вещах. И еще не знаю как, но они узнали о том, что у меня был роман с Виктором Крамом…
В общем, прочитаешь в газетах сама, а то у меня уже язык заплетается. И еще меня заставили сняться в фотосессии для какого-то модного журнала! Это был ужас! — Гермиона застонала, закрыв глаза. — Этот фотограф и его рабочие просто звери. Начали на меня орать, почему это я такая зажатая в кадрах. Я сначала терпела, соблюдая политкорректность. Но это, в конце концов, мне надоело.
В общем, на фотографа, осветителей и прочих уродов полил сильный такой дождик из болотной жижи. Видела б ты их лица! Они никак не могли остановить осадки. А надо было всего лишь произнести простенькое заклинание!
Гермиона и Джейн захохотали. Неожиданно Джейн в один миг стала серьезной.
— А что за заклинание?
Гермиона страдальчески посмотрела на Джейн и возвела глаза к потолку.
*