Гриффиндорцы гневно выкрикивали обвинения в адрес Малфоя, слизеринцы отвечали им. Драко не разбирал слова, в ушах гудело. Уизли стоял над ним, ожидая, когда он поднимется.
Малфой медленно поднялся, ушибленные ребра не давали вздохнуть полной грудью. Кулак Уизли быстро взвился вверх — расплющить лицо. На этот раз Драко среагировал вовремя. Грим перехватил занесенный кулак ладонью. Уизли покачнулся, лицо побагровело от натуги, на лбу бисером выступили капли пота. Позади гриффиндорца замаячили Поттер и Лонгботтом, пытавшиеся оттащить друга.
— Если ты сейчас не успокоишься и не попросишь у меня извинений, я сломаю тебе пальцы, — прошипел Малфой. Он едва совладал со своим голосом, его словно било в лихорадке. Сущность Грима настойчиво рвалась наружу, чтобы прикончить гриффиндорского выскочку.
— Черта с два я перед тобой извинюсь.
Гриффиндорцам удалось оттащить Рона в нужный момент, Блезу, Гойлу и Нотту — упирающегося Малфоя.
— Мы не закончили, Малфой!
Рон вытащил палочку, прошептал какое-то заклинание. В воздухе материализовалась серебряная перчатка, ударившая Драко по щеке.
— Вызываю тебя на магическую дуэль.
— Я удивлен. Ты в курсе, как вызывают на магическую дуэль! — тяжело дыша, произнес слизеринец. — Этому учат в свинарнике, надо же.
Я принимаю вызов. Место и время?
— На стадионе. Сегодня в полночь.
— Не пойдет. Если ты готов подождать, то завтра, в субботу, МакГонагалл не будет в школе.
— Откуда ты знаешь? — спросил Поттер.
— Я староста школы, болван! Нас с Грейнджер оставляют дежурить по школе. Я прикрою своих ребят, а она прикроет ваши гриффиндорские задницы!
— До воскресения, Малфой, — бросил Рон.
— Пока, клоун. Наслаждайся жизнью, пока живой.
*
Дневник Януса Маккинси представлял собой толстую тетрадь, обтянутую бычьей кожей. Страницы исписаны неряшливым, корявым почерком. Обычный почерк всех работников медицины.
Чужой дневник как чужое сознание. Читая, окунаешься в мысли другого человека, видишь окружающую действительность его глазами, соприкасаешься с его внутренним миром. Это как трясина. Она затягивает.
В начале дневника записи были в основном об интересных медицинских случаях, спорах с коллегами, удачах и неудачах на любовном фронте. Это Янус описывал в деталях, скрупулезно передавая на бумаге свои чувства и мысли в определенные моменты. Драко пропускал целые страницы, не имея никакого желания читать про чужие любовные похождения.
Но одна запись заинтересовала его.
«20 июля. Они разрешили мне предоставить следующую жертву».
Дальше опять следовали записи о ссоре с руководством больницы, обвинения в адрес директора Мунго, размышления о карьерном росте и прочая чепуха.
Малфой нетерпеливо перелистал пару страниц.
«5 августа. Я все еще не знаю, кого выбрать. Роберт орет не своим голосом, что зря они доверились мне. Нашелся умник! Если ты профессиональный убийца, это не означает, что все окружающие убивают с семи лет.
7 августа. В этом деле нужно все тщательно обдумать. Пациенты мрут как обычно. Но у них всех куча родственничков. И как потом объяснить им наличие шрама на теле?
13 августа. Мне в голову пришла отличная мысль. В отделении «Недуги от заклятий» появился новый пациент. У него полная фиксационная амнезия. Он всем медсестрам надоел со своими вопросами: «Кто я? Где я? Что со мной?» Да, эксперименты с заклятиями памяти никогда не доводят до добра!
Осталось подготовиться и убедиться, что этого мистера Икс не найдет какая-нибудь не в меру заботливая тетушка.
23 августа. За мистером Икс так никто и не пришел. Значит, приду я.
27 августа. Пишу, а руки до сих пор трясутся. Нет, это не от страха, это от возбуждения! Ни с чем не сравнимое чувство. Оказывается, убивать просто. В конце концов, это становится таким пустяком.