Драко отвернулся от окна, грустное выражение уступило место привычной насмешке.
— Я отвечу, если скажешь, откуда столько страха в твоих глазах.
«Откуда он узнал?»
— Я и без тебя знаю ответ на свой вопрос.
— Зачем тогда спрашиваешь? — лениво удивился Драко.
— Хотел убедиться, что рассказ Гермионы мне не привиделся. В чем в последнее время я не уверен.
— Что она тебе рассказала? — процедил сквозь зубы Малфой.
Угрожающее дребезжание оконных стекол отвлекло Гарри, но затем он повернул голову к Малфою и внутренне поежился от взгляда его злых черных глаз.
— Если разобраться, то ни единого факта, — резюмировал Гарри, вспоминая. — Я так и не понял, каким образом между вами сложились иные отношения.
— Не твоего ума дело, Поттер.
— Согласен, — с закрытыми глазами кивнул Гарри. — Но если я еще раз увижу на ее глазах слезы, появившиеся из-за тебя, то пеняй на себя. Знаю, сейчас ты будешь говорить о пустоте моих угроз…
— Об их бесполезности. Я постараюсь, чтобы больше из-за меня она не проронила ни слезинки. Но за вас с рыжим не могу ручаться.
«Нашелся благодетель!» — ревниво подумал Гарри.
В его голове не укладывалось, как разумная во всех отношениях Гермиона могла влюбиться в бывшего Пожирателя и того еще засранца.
«Никогда мне не понять женского сердца и разума», — решил Гарри, а вслух произнес:
— Не знаю, почему ты скрываешься, но лучше не попадайся Гермионе на глаза. Сейчас она страдает, но без тебя ей будет лучше.
— А меня здесь и нет, Поттер.
Перед глазами Гарри появилась сотканная из звездного сияния пелена, и измученное сознание без боя сдалось ее опасному очарованию. Гарри очнулся в своей постели спустя полчаса с сомнительной уверенностью, что разговором с Малфоем ему приснился.
Стремительно приближалась ночь, и единственным утешением Гарри оставалась мысль, что время до возвращения Хагрида так же стремительно сокращается. Стрелки часов двигались ужасающе медленно, их равномерный ход вызывал сонливость, и сколько Гарри не крепился бодрящими зельями, он уснул.
Вместо удушающей темноты и голоса, выворачивающего наизнанку, появились лица родителей.
— Найди его, сынок, время уходит! — сказал Джеймс Поттер, глаза за очками наполнились грустью.
— Милый мой, послушай отца. Не жди больше ни минуты, это опасно!
— Но почему, мама?
— Я не могу ответить. Поторопись, Гарри, нельзя опоздать. Мы покажем путь.
*
Что бы ни думала Гермиона вначале, ей не стало легче от отсутствия Малфоя. Но и твердой уверенности, что ежедневное лицезрение его на совместных уроках и трапезах вызвало бы положительные эмоции, не было.
Школьная жизнь Гермионы осталась прежней, зато вечера, когда-то наполненные робким радостным ожиданием, медленно превращались в рутину: яркий белоснежный свет не вел навстречу приключениями и человеку, который заполнял когда-то все мысли. Чувства к Гриму не угасли, их заслонила обида, настолько сильная, что стала похожей на ненависть. Гермиона считала, что искренне ненавидит его имя, внешность, голос и даже глаза с пугающей искренностью чувств в глубине.