Гермиона робко заглянула ему в глаза и, увидев в них что-то, ободряюще коснулась его руки.
Сочувствие.
Она переживала за него, вместо того чтобы беспокоиться о себе.
— Почему ты раздета?
— Одежда затрудняет передачу силы, — дрожащим голосом объяснила Гермиона. — Лучше бы нам обеим быть нагими, но на это я не согласилась.
На короткое мгновение Драко ободряюще сжал ее ладонь, а потом с щемящим чувством в сердце наблюдал, как Бенедикт ведет Гермиону и Марселу занимать свои позиции в «треугольнике силы».
— У нас тоже есть свои места, — заметил Рэй, становясь справа от Малфоя. — Я не сказал тебе раньше, но для твоего присутствия здесь имеется еще одна весомая причина, связанная с обрядом.
Я говорил, что силы должны были аккумулировать около десятка волшебников из клана Меццоджорно. Анхеле необходимо аккумулировать силы природы через особые «проводники», преобразующие энергию в чистое волшебство. В обрядах древности для этого использовали рабов-волшебников, в нынешних, более цивилизованных условиях — самых сильных магов в роду.
Наших с Бенедиктом врожденных способностей, даже увеличенных силой сосудов, недостаточно. Поэтому я прошу тебя стать третьим «проводником». Вместе наших сил должно хватить.
Да, и теоретически это не должно нанести вред нашему здоровью, но, опять же, я прежде никогда не принимал участие и не наблюдал обряд в действии.
— Замечательное предложение, — с сарказмом произнес Драко. — Хотя это даже не предложение, а констатация факта. Ты ведь не рассматривал вариант, что я могу отказаться?
— На самом деле, нет, — честно ответил Рэй. — Здесь, насколько я знаю из нашего последнего разговора, твоя возлюбленная.
Каждая сторона треугольника, по словам Бенедикта, имела длину восемьдесят восемь футов. Драко занял один из его углов, два других — Бенедикт и Рэй. В центральном круге спиной друг к другу стояли Гермиона и Марселла, связанные тонкой серебристой нитью, созданной руками женщин Меццоджорно специально для сегодняшнего обряда. Анхела находилась во внешнем круге, спиной к углу треугольника, в котором стоял Рэй.
А потом губы Анхелы зашевелились и полились слова, не слышанные ранее на этой земле. Ветер дрогнул и затих. Несколько минут Драко ничего не чувствовал, но потом услышал, как тонко звенит воздух, наполняемый энергией. Звон становился громче с каждой секундой.
Краем глаза Малфой видел, как за спиной Рэя, который медленно склонялся к земле, формировалось светло-молочное облако, будто сотканное из облаков и солнечного света. В какой-то момент Магистр не выдержал и упал на колени. Из каждой клеточки его тела полилась энергия, которая формировалась в широкий белоснежный луч света и направлялась в центральный круг.
В тот же момент Драко перестал видеть Гермиону. Сквозь пелену света он лишь различил силуэты фигур, корчащихся будто в конвульсиях. Он ощутил вспышку страха Гермионы, болезненное чувство от Рэя. Бездумно Малфой попытался вырваться вперед, но не смог сделать и шага. Неведомая тяжесть давила на спину, безжалостно склоняла к земле, в десятках метров слева от него Бенедикт застыл в той же напряженной позе. А потом его тело также начало генерировать энергию в виде грязно-серого луча, который сливался со светлой энергией Рэя в центральном круге.
Превозмогая собственный страх перед неизвестностью и болью, Драко перестал сопротивляться. И мгновенно был потерян в кровавой тьме. Сила была вокруг, в нем, бурлила в каждой клетке тела, закручивалась спиралями кровавых образов в сознании. Ее было слишком много. Она разрывала его, и единственный выход был отдать ее.
Сквозь кровавую пелену перед глазами Драко видел, как темно-багровые потоки силы отходят от него, как перед ним зажигаются темно-красным цветом руны одна за одной и достигают центрально круга.
Взрыв эмоций.
Боль — Рэя, Бенедикта, его собственная.
Ужас — Анхела.
Вспышка эйфории, безумной ослепительной радости, и — пустота.
Пустота в мире и в нем самом.
Когда Малфой очнулся, он долго смотрел в темно-фиолетовое небо, ощущая, как затихает пульсирующая боль в теле и сознании. На смену ей пришел нещадный холод. Драко с удивлением осознал, что вымок до нитки.
Пошатываясь, он поднялся на ноги. Пространство вокруг треугольника было усыпано осколками льда. А в самом треугольнике без сознания лежало пять человеческих тел. И одно из них находилось на грани жизни и смерти.
Ткань мироздания рвалась, открывая проход в потусторонний мир новой душе.
*
Гермиона проснулась в теплой постели, укрытая с головой одеялом. Она позволила себе понежиться пару минут в кровати, не думая ни о чем конкретном. Сквозь щелку между постелью и одеялом она разглядывала обозримый уголок комнаты: камин, сложенный из грубого серого камня, часть бордового ковра в мелкий рисунок, деревянная ножка стола. Мысли в голове были ленивыми, нечеткими и вскоре сменились воспоминаниями прошедшего дня. Гермиона застонала от разочарования и откинула одеяло.
«Добро пожаловать в реальность».