— К слову, чем они в нас кинули? Ты разглядела?
— Самоделка какая-то. Судя по всему, из промышленной взрывчатки, для горнорудных работ. Видать, не всё со складом на воздух взлетело.
— Это усложняет дело… А ведь могут найтись и ружья… — Гёзнер похлопал по гарде шпаги. — Они нас боятся, это очевидно. Но всё же решились напасть, имея преимущество. — Он опустил веки, произнёс размеренно, с расстановкой, как по писаному. — Не считаю возможным провести на поверхности ещё одну ночь. Слишком опасно.
— Вернёмся в лагерь и вызовем корабль. — Согласно кивнула майор. — Сей же час.
— Угу. Мы имеем угрозу рассудку, природа и источник которой не установлены. Также возможна угроза со стороны неизвестного количества вооружённых людей… Которых лично мне совсем не хочется убивать. В чём они виноваты? — Коммандер говорил, словно оправдываясь. Мария смотрела на него с понимающей улыбкой. — Для решения первой проблемы необходимо комплексное исследование, а оно требует полной научной команды, включающей… ну да, физиков, химиков, биологов. Массу оборудования, которого у нас нет. Проблема вторая — недостаточно людей для надёжной защиты наземного лагеря. И уж тем более — для отлова всех выживших шахтёров без вреда для них.
— Но уходим не с пустыми руками. — Заметила майор, воздев палец. Эрика обратила внимание, что женщина старается не касаться левым локтем бока. — Мы определили, какого рода помощь необходима. Можно смело слать доклад и запросы в штаб флотилии, даже в Адмиралтейство. Случай серьёзный.
— Вот именно. И более того… — Хайнц повернулся к доктору Маан. — Эрика, я обещал тебе, что дам покомандовать демонтажём? Так вот, выполняю обещание. Пока будем ждать фрегат, не станем терять время попусту, исполним первоначальную задачу. Возьмёшь всех матросов, кого-нибудь из солдат для охраны, и займёшься артефактом. Согласна?
— Да! — Теперь тёмные туннели совсем не так пугали девушку. Там не опаснее, чем где-либо ещё на этой планете. Страх перед ними — не её. Чужой, искусственный. Его должно побороть разумом и волей!
— Отлично. Половина группы сопровождения будет прикрывать спуск в шахты, половина — лагерь. Не церемоньтесь там, у вас будет часа полтора-два. Забудь про научную осторожность и ценность объекта. Просто выламывайте железяку, обкалывайте лишний камень и тащите на поверхность. Как получится, так получится. Ясно?
— Ясно!
— И это… Грязь и глину из волос вычеши, не пугай подчинённых.
— Ой!
— Поспешим. — Мария, продолжая улыбаться, достала из внутреннего кармана маленькую деревянную расчёску, бросила Эрике. Та машинально поймала, хотя у неё имелась своя. — Ещё не факт, что в лагере всё в порядке…
Что именно происходило в городке в отсутствие офицеров, так и осталось тайной — никто не решился докладывать, а командиры не настаивали. Главное — обошлось без жертв и разрушений. Ну а следы от выстрелов на стенах некоторых домов — подумаешь… Все же живы. Радиостанция также не пострадала. Видимо, сыграло роль то, что большинство солдат находились в разведке, далеко от лагеря и друг от друга. После панического приступа они благоразумно вернулись в расположение отряда.
Коммандер Гёзнер сразу же направился к радисту, предварительно велев майору Кальтендраккен скорее обработать полученную рану, однако та задержалась, чтобы составить группу для Эрики.
Шесть пехотинцев проводили девушку до шахтного комплекса и остались наверху, сторожить вход. Двое пошли с ней — из числа уже бывавших под землёй в первую вылазку. Довершали компанию полдюжины матросов с фрегата — четверо людей и двое инородцев. Плечистого крепыша, который ночью предлагал чулан для пленника, доктор уже знала, но, к стыду своему, определить его происхождение не могла. Второй был аборигеном Теты Призмы-II — темнокожим, с большими острыми ушами и вытянутым, как пёсья морда, лицом. Самый молодой, он нервничал заметнее прочих и выглядел подавленным. Эрика, немало читавшая о соплеменниках парня, пристально следила за ним всю дорогу вниз. Её саму кололо чувство тревоги — возможно, опасный фактор возобновлял своё действие. Девушка хотела знать, кто из спутников может сорваться.
Впрочем, до гротов дошли благополучно, и к работе приступили беспрепятственно. Эрика уселась на скальный выступ у стены, отдала распоряжения и продолжила наблюдать за молодым инородцем. С тем определённо что-то творилось. Немного поработав ломом, он передал его соседу и подошёл к девушке. Извиняющимся тоном, подбирая слова, с акцентом проговорил:
— Доктор… Можно мне… Нефьерхг…
— Наверх?
— Да. Голофва болит. От шума. Шумит сильно. Нефьерху слабее.
— Что шумит? — Насторожилась Эрика.
— Не знаю. Тут — сильно. Чем ниже, тем сильнее.
— А наверху — слабо? — Девушка привстала, напряглась, боясь спугнуть зародившуюся догадку. — Всегда слабо?
— Нет. По-разному. Но обычно — да. Почтьи не слышно. Но всегда шумит. Вездье.
— Сейчас наверху сильно шумело? Недавно?