— Аля⁈ Что происходит⁈ — изумленный Вай пытался разнять нас, но мы его не слышали, с упоением выдирая друг у друга из головы клочки волос, царапаясь, как взбесившиеся кошки, и визжа на ультразвуке от боли и ненависти
Поток ледяной воды, хлынувший с неба, оказался для нас обеих полной неожиданностью. Мы единодушно ахнули и вытаращились друг на друга, опустив руки, сжимающие пучки волос. Мокрые до нитки, с всколоченными волосами и перекошенными от злобы лицами и все еще пребывающие в пылу драки, мы не сразу сообразили, что произошло. И только вид бледного Вайя с пустым ведром прояснил ситуацию.
— Ты что, — я с некоторым удивлением посмотрела на беса, — облил нас⁈ Твою мать, Вай! — выругалась я.
— Вот именно! — таким же тоном произнесла тетушка Барлиза, — ты облил меня водой⁈ Свою мать⁈
Бес сразу понял, что сейчас ему не поздоровиться и, бросив ведро, вытянул вперед руки:
— Тише-тише, — подрагивающим голосом заговорил он, — на вас смотрят соседи…
Это плохой аргумент. На соседей мне и раньше было плевать, а уж сейчас тем более. И тетушка Берлиза, похоже, думала так же. Мы переглянулись. И одновременно сделали шаг вперед. Я собиралась надеть ведро на голову Вайя… Что хотела тетушка Берлиза, узнать не удалось. Потому что Вай испугался не на шутку. И разозлился так же.
— Да, что, вообще, происходит! — рявкнул он так громко и так неожиданно, что я подпрыгнула. Нет, вчера он уже кричал, когда пытался угомонить нас с тетушкой Берлизой во время бурой словесной перепалки. — Почему стоит вам встретиться, как начинается какой-то кошмар⁈ Вчера ругань, сегодня драка! А что будет завтра⁈ Вы поубиваете друг друга⁈
Он на миг замолчал, чтобы перевести дыхание. Я хотела воспользоваться паузой и набрала в грудь воздуха, чтобы закричать, что во всем виновата его неуравновешенная мамаша, но Вай не позволил. Он успел первым. И заорал:
— Я сказал, тихо! Замолчали обе! — вчера я уже видела, как из ноздрей тетушки Берлизы от ярости повалил дым. Но сегодня Вай злился гораздо больше, у него из носа вырывалось самое настоящее пламя, а глаза пылали так, что мне стало жарковато, несмотря на мокрую до нитки одежду и резко похолодавший вечерне-осенний ветер.
— Вай, сынок, — попыталась втиснуться в очередную паузу тетушка Берлиза, но Вай так пыхнул огнем в ее сторону, что она тут же заткнулась.
— Сейчас вы обе зайдете в дом, — Вай говорил тихо. Но страшно. Потому что в его голосе тоже гудело пламя. Как в трубе, когда тяга очень сильная. — Сядете на диван и будете сидеть тихо, не шевелясь. И говорить по очереди. И только тогда, когда я вам позволю! Ясно⁈
Расквадрат твою матрицу… Мысленно выругалась я. Надо же так довести спокойного и уравновешенного беса. Еще час назад мне казалось, что Вай скорее маменькин сынок, чем властный альфа-самец. Но сейчас я, определенно, уверена в обратном.
Мы закивали… Ну, как-то нам обоим не хотелось проверять, что будет, если мы вдруг ослушаемся его приказа и начнем возмущаться… Гуськом направились в дом. Впереди шла тетушка Берлиза. За ней семенила я, чувствуя мокрой спиной жаркое дыхание разъяренного беса. И меньше всего на свете мне хотелось разозлить его еще чуточку больше.
Тетушка Берлиза привела нас в гостиную… В эту комнату я еще не заходила и с любопытством огляделась. Довольно просторно, старенькие, пожелтевшие от времени, но аккуратные обои в мелкий синий цветочек, хрустальная люстра со множеством висюлек, переливающихся в золотистых лучах осеннего адского солнца. Большое окно в обрамлении белых ситцевых занавесок с крупными васильками, перекликающимися с цветами на стенах. Старенький, еще советский диван лакированными подлокотникам и два таких же кресла, между которыми стоял торшер в огромным ярко-розовым абажуром.
Чтобы хоть как-то вписать этот цвет в сине-голубые оттенки, на креслах и на диване лежали такие же яркие подушки. Они отражались в отполированной до блеска чехословацкой стенке, за которой в свое время моя бабушка стояла в очереди несколько лет. Вместо хрусталя за стеклянными дверцами серванта странные фигурки из разноцветной глины покрытые замысловатым орнаментом, но зато в книжном шкафу, если судить по именам на корешках, аккуратные ряды похожих друг на друга книг, отличающихся только цветом обложек, из нашего мира. Точно такие же стояли в шкафу у Славиного дедушки, который был каким-то профэссором.
Я сразу же вспомнила яблочный ноутбук в муниципалитете… Тут, определенно, что-то не так. Вай что-то не договаривал, когда говорил, что все дело в моде подражать людям.
— Садитесь, — кивнул он на диван.