— Мне свалить Троцкого? — Сталин поглядел на Дзержинского с удивлением, а потом стал задумчиво набивать трубку.
— Да товарищи, да. Мы с Феликсом вам уже вряд ли сможем оказывать серьёзную помощь — произнёс Фрунзе.
— Михаил прав, — согласился Дзержинский, — мы не сможем долго поддерживать вас, сколько нам обоим осталось — никто не знает, может год или два. И всё. Так что нужно торопиться. Мы понимаем, что тебе, Серёжа, будет в Ленинграде не просто. продержись там хоть пару лет, пока Коба будет работать тут. Не забывай, что Ленинград второе по значению место в СССР.
— Товарищи, надо — значит надо, — сказал Киров невесело и вздохнул, — буду работать в Ленинграде, пока партия не отзовёт. А надо будет, и умру там. Но вот в том, что я смогу местным жабреям на горло наступить, я не уверен.
— А я уверен, — сказал Сталин, — ты сможешь, Сергей.
— Значит, так и решим: охрану с проститутки снимаем, Сергей едет в Ленинград. — Констатировал Фрунзе. — А Коба за это время, должен свалить Троцкого.
— Значит, так и решим, — согласился Дзержинский. — А Сталину как всегда достаётся самое лёгкое.
Все, кроме Сталина, засмеялись не весёлым смехом.
— Надеюсь, что оправдаю ваше доверие, товарищи, — абсолютно серьёзно отвечал Сталин, раскуривая трубку.
Они стали расходиться, и когда вышли на улицу, Дзержинский остановил Сталина: