До призрака донёсся жалобный стон… Он же его до конца оживил?
— Страж? — взволнованно спросил Фелис. — Ты как? — конечно он знал, что после оживления не должно быть болевых ощущений, но знание и понимание — разные вещи.
— Какая-то часть меня только что предложила сбежать от тебя, — честно сказал тот, когда сел, стараясь отогнать болезненные воспоминания.
— Надеюсь, ты этого не сделаешь? — ответил призрак, опускаясь до уровня его лица. — Я слышал, со временем вы привыкаете.
— Звучит не очень воодушевляюще, — ответили с грустной улыбкой.
— Ну да, — не особо уверенно сказал призрак. — Вы ко всему привыкаете. Так устроен разум.
— Если ты хотел меня запугать, тебе это удалось.
— Посмотри на это вот с какой стороны, — призрак сам не на шутку испугался, что партнёр и правда не захочет быть стражем. Такие личности не были особой редкостью и Фелис всегда сочувствовал их призракам. Некоторые из них даже гибли от рук этих “стражей”. — Падшие всё равно напали бы на тебя. Быть стражем это не значит постоянно умирать. Это значит иметь всегда на один шанс больше.
— И постоянно попадать в такие неприятности. Ты молчал об этом, но ты сам был в ужасе, что тебе придётся провести меня такой дорогой, — иронично хмыкнул страж.
Он не был трусом, но… Это казалось безумием, болезненным безумием. А если ещё десяток смертей и воскрешений просто сведут его с ума? Нет, ему нельзя сходить с ума, Фелис почему-то постоянно так восторженно на него смотрит, что будет просто жестоко с ним так поступить.
— Но сейчас я вижу, что мы сможем с этим справиться. Чем лучше ты будешь, тем меньше будет смертей, — наставительно ответил призрак. — Многие стражи не умирают годами, десятилетиями. А люди воевали и вовсе без Света. Более того, то, что для обычного человека ужасная рана и инвалидность до конца жизни, для тебя теперь только несколько секунд боли.
— Или несколько десятков. Но если я вдруг из-за этого стану… плохим стражем? Я не собирался, но просто предположим? — пробудившийся решил поделиться своими мыслями, побоявшись, что сам просто зациклится на них и накрутит себя.
— Плохим стражем? — призрак непроизвольно вспомнил про По-Настоящему Плохих Стражей. Про Дреджена Йора. Нееет… Даже знание этой истории было редкостью, — В каком смысле “плохим”?
— А в каком смысле можно стать “плохим”? — скопировал его интонацию страж.
— Сумасшествие, в обычном смысле, это органическое поражение мозга. От него я могу тебя вылечить. Вот от чего не могу, так это от навязчивых мыслей и извращённой логики, — не стал лукавить призрак. — Но это уже зависит от тебя и твоего желания быть хорошим или плохим, — а ещё от заигрывания с Тьмой, но про это Фелис предпочёл не говорить вслух.
— И кто-нибудь вылечивал плохих стражей? — наивно спросил парень.
— Плохие стражи — огромная редкость, — потому, что их убивают хорошие стражи. Добро всегда может поставить зло на колени и зверски его убить.
— Значит, они всё-таки есть… — взгляд пробудившегося вдруг замер на чём-то позади призрака и у него расширились и без того большие глаза.