— Мои яйца?
Я чувствую, как мои глаза расширяются, когда понимание ударяет меня, как пуля в грудь.
— Ты… ты… ты…
Джесси сжимает рукой мое плечо.
— Полагаю, что слово, которое ты ищешь — «девушка». — Он улыбается ей и протягивает свободную руку. — Джесси.
Она улыбается. Слегка, но достаточно, чтобы увидеть кончики ее ровных, белых зубов.
— Я знаю, кто ты. — Она пожимает руку Джесси. — Томми.
— Томми. Что это за гребаное имя такое — Томми?
Она отпускает руку Джесси, и я ожидаю, что девушка съежится от раздражения в моем голосе, но та выпячивает подбородок и напрягает свою женственную челюсть. Как я не заметил, что он… это она?
— Тебе придется спросить моего отца. Это он начал называть меня Томми.
— Но ты же девушка, — говорю я, как будто никто в комнате не видит этого, кроме меня.
— А ты — засранец.
Моя челюсть падает на пол, и я отступаю на шаг назад, опешив.
— Я… я…
Никто не говорит со мной так. Никто, кроме Джесси, который громко хихикает рядом со мной.
— Приятно познакомиться, Томми, — приветствует Бен парня… девушку… Я смотрю на ее грудь. Там не так много, наверное, одни соски. На ней вообще есть лифчик? — Мою дочь зовут Эллиот, так что я понимаю. Имена действительно должны быть бесполыми.
Она дарит Бену искреннюю улыбку, от которой мне хочется ударить его локтем в горло. Затем начинает рассказывать об унисекс-именах и о том, что никто не ставит под сомнение Билли Джин Кинг, Крис Эверт или какую-то цыпочку по имени Блейк и бла-бла-бла…
Я закрываю глаза.
— Подожди одну гребаную секунду. — Когда открываю глаза, ее лицо наклонено ко мне настолько, что свет проникает под ее кепку, и, о черт, она сверлит меня взглядом. — Нам нужно обсудить то, что ты сделала со мной прошлой ночью.
Девушка пожимает плечами.
— Ты попросил групи. Светловолосых, достигших совершеннолетия. Я сделала именно то, что ты просил.
— Вот только у тех парней не было сисек!
Она пожимает плечами.
— У одного из них были…
— Слушай, ты прекрасно знаешь, что я просил фанаток женского пола. Не знаю, в чем твоя проблема, ревность или что-то еще, но…
Она разражается смехом.
— Боже, ты свинья.
Джесси смеется.
Я хмуро смотрю на этого засранца.
— Ты не против оставить нас наедине?
Он устраивается в ближайшем кресле.
— Я бы ни за что не пропустил это. — Он взмахивает рукой. — Продолжайте.
Я игнорирую его и возвращаюсь к маленькой засранке передо мной.
— Я играю в группе, что технически делает меня твоим боссом…
— Элайджа Марстен из компании «Элит тур» — мой босс.
— Она права, — мягко говорит Бен.
Я скрежещу зубами.
— Тебя наняла моя группа…
— Вообще-то, — вмешивается Джесси, — «Элит тур» наняли «Аренфилд Рекордз».
— Это я к тому, — говорю я, изо всех сил стараясь не швырнуть гребаный стул через всю комнату, — что я могу тебя уволить.
Она ухмыляется.
— Можешь попробовать.
Я подхожу ближе, надеясь запугать ее своими размерами, что, похоже, совсем не работает.
— Так вот как ты хочешь играть, да? Хочешь воевать со мной?
— Не особенно, нет. Я хочу, чтобы ты делал то, за что тебе платят поклонники, а именно играл музыку, а не играл с их чувствами, чтобы залезть к ним в трусики…
— Они взрослые люди и сами хотят этого!
— А я хочу делать свою работу, а не быть использованной как когтевой кран, чтобы помочь заполнить твою кровать. Потому что, каждый день смотрясь в зеркало, я не хочу жить с чувством вины, видя отражение каждой женщины, с которой ты трахался.
Джесси втягивает воздух сквозь зубы с бормотанием:
— Ох, черт.
Не могу подобрать слов, глядя на девушку, которая внезапно выглядит старше, чем я думал. У меня пересыхает во рту.
«Скажи что-нибудь, Итан! Не дай ей взять над тобой верх!»
— Ну, Томми… — Я прочищаю горло и складываю руки на груди. — Тебе повезет, если ты увидишь этих женщин в зеркале, потому что ты сама выглядишь как пацан.
— Господи, Итан, — ворчит Джесси.
Бен делает шаг вперед, словно собираясь утешить ее, но останавливается, когда девушка смеется. Искренне смеется. Нежный, мелодичный звук со временем становится гортанным и маниакальным. Я делаю шаг назад, ожидая, что она замахнется на меня.
Но она этого не делает. Вместо этого качает головой и смахивает слезы с глаз.
— Боже, это было потрясающе. — Она испускает долгий вздох. — Если мы здесь закончили, то мне действительно нужно кое-что сделать, чтобы сегодняшнее шоу прошло без сучка и задоринки. Если, конечно, ты не предпочитаешь продолжать издеваться над тем, как я выгляжу, ну, знаешь, ради шуток и хихиканья?
Джес и Бен оба смотрят на меня оценивающим взглядом.
Я переминаюсь с ноги на ногу и киваю.
— Пока мы понимаем друг друга, ты свободна.
Она облизывает губы. Они не слишком большие, не маленькие, просто типичные, скучные губы. Интересно, какого цвета у нее глаза?
— О, я отлично тебя понимаю.
— Хорошо. — Не думаю, что она имеет в виду, что услышала меня и с этого момента собирается уважать мои требования, но я нанес достаточно вреда для одного разговора. — Ты можешь идти.
— Спасибо… — Она хватает подол своей безразмерной футболки изящными пальчиками и делает драматический реверанс. — Милорд.
Бен прикрывает рот, чтобы не рассмеяться.
Когда Томми выходит из комнаты, Джесси вздыхает.
— Мне нравится эта цыпочка.
— Мне тоже, — говорит Бен.
— Вы что, ребята, с ума сошли? Она неуважительная маленькая заноза в заднице.
Джесси осматривает меня с ног до головы оценивающим взглядом.
— Как давно ты не трахался?
— Слишком давно.
Пять дней. Я на взводе и так расстроен, что даже поднятие тяжестей или выпивка не помогут. Что, блядь, со мной не так? И почему эта цыпочка Томми подливает масла в мои и без того пылающие внутренности?
ТЕЙЛОР
К тому времени, когда Джесси Ли и его группа выходят на сцену, я готова заползти в автобус, чтобы вздремнуть. Мне понадобится вся энергия, которую смогу собрать, когда шоу закончится около полуночи. Я говорю себе воспользоваться парой свободных часов, чтобы пойти отдохнуть, но любопытство к Итану после нашей стычки в его гримерке заставляет меня сидеть сбоку от сцены.
Он стереотипная рок-звезда — высокомерный, грубый и чертовски избалованный. Так почему же я трачу свои драгоценные свободные часы, наблюдая за его выступлением? Назовите это слежкой. Или злобным желанием увидеть его провал. Полагаю, что имя Джесси Ли не просто так всемирно известный феномен, но часть меня надеется, что Итан — слабое звено в группе и что его навыки игры на бас-гитаре — полный отстой.
Оказывается, как бы сильно я ни презирала Итана, должна отдать ему должное за то, как мастерски он играет. Я прячусь в темном углу между двумя стопками ящиков, где он не сможет меня увидеть. Освещение сцены оставляет мало места для воображения. Проклятье. Его лохматые каштановые волосы мокрые от пота, а футболка прилипла к телу. Он играет на бас-гитаре без особых усилий, как будто инструмент является продолжением его тела. Все это только заставляет меня ненавидеть его еще больше.