Когда Джи Джи приплел ЭйчДи в спор, Ильдария больше не протестовала. Чувствуя себя виноватой за то, что держала бедного щенка там так долго, она кивнула и схватила ЭйчДи и отвела его наверх, в квартиру Джи Джи где она избавлялась от чувства вины, обнимаясь, играя с ним и портя маленький меховой комочек. Что также хорошо сработало, чтобы не дать ей слишком много думать о ее неудавшейся попытке прочитать Джи Джи.
Маргарита была права. Джи Джи был для нее возможным спутником жизни, одним из тех редких людей, которых бессмертные не могли читать или контролировать. Иногда они были бессмертны, иногда смертны. Но это был один из главных признаков спутника жизни, и она определенно не могла читать или контролировать Джи Джи. Что касается других признаков, то Ильдария еще не достигла того возраста, когда она устала от еды, так что это не было для нее подсказкой. И ей придется подождать, чтобы увидеть, разделят ли они сексуальные сны или удовольствие во время занятий любовью. Но все это не имело значения. Неспособности читать или контролировать его было достаточно.
— Ему будет трудно, если он согласится на оборот, — тихо сказала София, ее взгляд был обеспокоен.
«. Маргарита предупредила меня об этом. Ильдария пододвинула последние два стула к столу и прошла на кухню, чтобы начать рыться в сумках и коробках, которые они туда поставили. «Тебя чем-нибудь угостить? Ледяная вода или чай? Боюсь, у меня пока нет ничего другого».
— Чай звучит хорошо, — сказала София, следуя за ней. — Я помогу.
Вскоре Ильдария была благодарна за помощь, так как им удалось распаковать более половины кухонных принадлежностей, чтобы найти электрический чайник, чайник, ложки, чашки и пакетики. С помощью Софии это было сделано гораздо быстрее, чем она могла бы сделать это одна. Они распаковали вторую половину предметов и начали убирать вещи, пока ждали, пока закипит чайник.
«Во сколько ты начинаешь сегодня вечером?» — спросила София, когда Ильдария вернулась на кухню, закинув в стиральную машину кучу своих новых полотенец.
«Не раньше заката. Я только вчера пришла так рано, чтобы Джи Джи мог бы ознакомить меня с учетом до открытия клуба», — объяснила она, а затем добавила: «Хотя я не уверена, в какие ночи я буду работать. Я знаю, что клуб работает по выходным. Но, наверно, закрыт в понедельник и вторник, чтобы наверстать упущенное?»
София покачала головой. «Мы открыты каждый день, но у всех есть два выходных в неделю, кроме Джи Джи. Он работает каждую ночь». Нахмурившись, она добавила: «Я пыталась сказать ему, что он тоже должен взять двухдневный выходной и попросить одного из нас охранять дверь, но пока безуспешно».
— Хм, — пробормотала Ильдария, задаваясь вопросом, в какие дни он хочет, чтобы она отдыхала. А потом, беспокоясь о том, что делать с ЭйчДи в течение этих двух дней. Мысль была тревожной. Ей не нравилась мысль о том, что маленькому парню придется торчать одному в квартире Джи Джи две ночи в неделю.
«Джи Джи планирует дать тебе два выходных дня в неделю, какие ты захочешь. Но он хочет попросить тебя присматривать за ЭйчДи в те ночи, если ты не возражаешь. Он не расстроится, если ты не сможешь или скажешь, что не хочешь, но заплатит вдвойне, если ты согласишься. В противном случае он просто оставит ЭйчДи в своем кабинете, — объявила София, и, когда Ильдария взглянула на нее, подняв брови, мягко пожала плечами. — В отличие от тебя, я могу его читать.
— Верно, — криво сказала она и вернулась к опустошению сумок вокруг них. На самом деле они неплохо справились с задачей. У нее были полотенца в стиральной машине, ее новые стаканы, кастрюли и сковородки, а также посуда была вынута из коробок и сложена в посудомоечной машине. Или, по крайней мере, большинство из них. Все не поместилось в одну загрузку. Кастрюли и сковородки занимали много места. Но те, что не влезли в первую загрузку, ждали своей очереди. За исключением трех чашек и чайника, которые сохли на коврике, который она купила вместе с другими кухонными приспособлениями.
— Чай, — вдруг пробормотала она и подошла к чайнику. Он закипел добрых полчаса назад, но они обе были заняты, и он автоматически отключился, так что они забыли об этом. По крайней мере, она. Ильдария не могла точно сказать, про Софию. Она не могла читать ее мысли. Но потом у нее возникло ощущение, что женщина старше нее, а молодые бессмертные никогда не могли прочесть более взрослых.
«Да. Я старше. На добрых триста лет, — объявила София, явно уловив ее мысли. «И нет, я не забыла о чае, но мы так хорошо разбирали вещи из коробок и пакетов, что я решила, что чай может немного подождать. А вот теперь я хочу чая».