― Нет! Я не позволю тебе приходить сюда и снова морочить мне голову, Глория. ― Он отпускает меня и уходит из комнаты, ни разу не оглянувшись.
Что, черт возьми, только что произошло?
ГЛАВА 4
Эл
Черт! Как, блядь, я позволил ей так повлиять на меня? Я не должен был прикасаться к ней. Как только моя рука обхватила ее нежное горло, все, о чем я мог думать, ― это прижаться к ее губам. Показать ей и всем остальным ублюдкам, кому она, блядь, принадлежит.
Вот только… она не принадлежит мне. Уже очень долгое время.
Она ушла и отдалась другому, блядь, мужчине. Она скрывала от меня моего ребенка почти всю жизнь. Моего наследника. Он должен был быть здесь и учиться, блядь. Узнавать все тонкости этого образа жизни. От меня.
Готовиться занять трон Донателло. Он не гребаный Валентино. Нет, он Донателло, и у него больше власти, чем он думает.
Именно поэтому эти гребаные дураки в Нью-Йорке отправили его сюда с чертовой самоубийственной миссией. Я знал, почему он в Италии, еще до того, как он приземлился. Я знаю, что он преследует группу, торгующую детьми. Пытается положить этому конец, пока это дерьмо не проникло на его территорию.
Я также знаю трех человек, которые отправили его сюда. Одного. Чтобы выполнить эту работу. Да, эти ублюдки понесут ответственность. Каким-то образом они узнали о правах Ти даже раньше меня. Они испугались, когда поняли, какой силой обладает этот парень.
Они должны бояться. Но не из-за Ти. Нет, они должны бояться, потому что теперь им стоит беспокоиться обо мне.
― Что с тобой? ― спрашивает Джованни, мой самый давний друг, который скоро умрет.
Почему он скоро умрет? Потому что мой сын предупредил меня, что этот ублюдок замышляет против меня. Что он планирует похитить мою внучку и продать ее в эту детскую сеть.
― Ничего, ― хмыкаю, глядя на него исподлобья и одновременно удивляясь, какого хрена я до сих пор не пристрелил его.
― Видел, Глория вернулась. Она так быстро снова прибрала тебя к рукам? ― спрашивает он.
― Не смей произносить ее имя. Не подходи к ней, не смотри на нее и уж точно, блядь, не разговаривай с ней. Понял? ― Я смотрю ему в лицо. И черт! Я только что показал ему свою гребаную слабость.
― Да, я так и думал, ты все еще не забыл ее. Она, блядь, предала тебя, Эл. Не позволяй ей вернуться.
― Если бы я хотел знать твое мнение, Джио, я бы, блядь, спросил его. ― Я прорываюсь мимо него в свой кабинет, захлопывая за собой дверь.
Я только успеваю налить виски в бокал, как дверь распахивается. Я выхватываю пистолет и целюсь в ублюдка, который думает, что может врываться в мой кабинет, когда пожелает. Конечно, это она. Никто другой, блядь, не посмеет. Они бы уже лежали на полу в луже собственной крови.
― Какого хрена ты здесь делаешь? ― Я бросаю пистолет на стол и поднимаю свой стакан, наслаждаясь жжением, когда проглатываю содержимое, а затем наполняю его снова.
― Нам нужно поговорить. ― Она подходит и садится на диван, как будто ей нет до моих слов никакого дела.
― Время для разговоров прошло тридцать долбаных лет назад, Глория, не так ли? ― Я наполняю свой бокал, ненавидя тот факт, что она даже не вздрогнула от моего язвительного тона.